Испытание на прочность: Прощание с убийцей. Траурное извещение для знати. Выход из игры. Испытание на прочность.

А может, записывая эту фразу, Ц. А. запамятовал, в какое время живет? Ибо кем должен был стать его сын — защитником отечества (ведь рейх-то был рассчитан на тысячу лет), то бишь пушечным мясом в следующей войне? Сын было звучным, но пустым словом, равно как и порядочная семья. В который раз, легко и беспечно, Ц. А. запретил себе думать.

Я, подумала Августа, временно второй сын, так же как и Йоханнес, зачатый сугубо с практической целью, с самого начала присвоенный отцом и с самого начала этого отца лишенный. Привет твоим полутора сыновьям

, писал Ц. А. Здесь все завидуют тебе из-за твоих полутора сыновей. Как поживает твой второй сын? Родив дочь, Олимпия извинялась за такой конфуз. Второй раз она извинялась, когда родила Йоханну. Ц. А. чувствовал себя обманутым судьбой.

По тропинке, протоптанной между изгородями двух вилл, Августа спустилась в парк. Там, где парковая аллея вырывалась на простор широкого луга с высокими старыми деревьями, скамейками вдоль дорожек и красными, белыми и лиловыми рододендронами, на нее тотчас вновь надевали узду таблички курортной администрации. Августе бросилась в глаза одна из этих табличек: Развратные действия в кустах и на скамейках воспрещены. Она покатилась со смеху. По газонам не ходить.

А лежать, стоять на руках, кувыркаться, устраивать пикники на газонах можно?

Несколько мальчишек столпились на лугу вокруг бронзовой скульптуры. Озираясь по сторонам, они мочились на ноги коленопреклоненной женщины и хохотали. Они знали, что Августа смотрит на них, но им было наплевать. Августа легла под дерево понежиться на солнце. Сквозь ветви она смотрела на небо. Разгрызла травинку. Затем выдернула и разгрызла еще одну. Выдернула третий стебелек и принялась следить за световыми бликами в листве клена. Она закрыла глаза. Она чувствовала себя одинокой и всем чужой в этом парке, казавшемся непомерно большим и зеленым.

Она без стука открыла дверь и остановилась на пороге. Она взглянула на родительскую кровать и на родителей в кровати. Те услышали, как скрипнула дверь. Из-за плеча Ц. А. поднялась голова Олимпии. Увидев Августу, мать откинулась на подушку. Ц. А. пошевелился не сразу, затем он медленно повернул голову, ровно настолько, чтобы взглядом лишь коснуться Августы. Только тут Августа заметила, что он голый. Марш отсюда, сказал Ц. А., и закрой дверь с той стороны. Не зная, как быть, Августа стояла в коридоре. Она смотрела на дверь, светлую крашеную дверь с круглой латунной ручкой на уровне ее шеи.

Потом, ближе к полудню, Ц. А. схватил Августу за волосы и, оттягивая ее голову назад, сказал, чтобы она впредь не смела входить к родителям без стука.

Примерно через месяц у одной из собак началась течка. Какой-то деревенский кобелек, такса, прилип к ней, и Августа, которой было поручено блюсти течную суку, всюду гонялась за обеими собаками. Они взбежали по лестнице и помчались по коридору в родительскую комнату. Дверь ее была слегка приоткрыта. Олимпия находилась в комнате не одна: с нею был Ц. А. Они пили чай. Августа остановилась в дверях. Возле напольных часов кобелек взобрался на суку. Ц. А. встал из-за чайного столика и ногой расшвырял собак. Кобельку он дал еще и пинка. Августа повернула назад.

Почему ты вчера не пришла сказать нам «спокойной ночи»? — спросила ее Олимпия на следующее утро.

Августа надкусила еще одну травинку.

А как же оазис, Ц. А.? Неужели для того мы отправились на край света, чтобы ничего друг другу так и не сказать? Как называется ситуация, когда двое, отец и дочь, знают (и не знают) друг друга, идут рядом и каждый ждет, что первым заговорит другой, а в итоге им удается выяснить лишь то, что существуют две геометрические точки, прямая линия между которыми проходит по дуге? Неужели только для того, чтобы узнать это, отправились мы в пустыню? Слишком жалкое приобретение по сравнению с такими большими тратами. Но что правда, то правда — я была в пустыне, мы побывали в оазисе.