Источник

Wynand stood like a man facing a court-martial and heard the cold obscenity of legal language describing the breakfast in a house of Monadnock Valley - Mrs. Gail Wynand - Howard Roark; branding his wife as officially dishonored, granting him lawful sympathy, the status of injured innocence, and a paper that was his passport to freedom for all the years before him, and for all the silent evenings of those years.	Винанд стоял с видом человека, ожидающего смертной казни, и выслушивал, как звучит на холодном юридическом языке описание предосудительной сцены за завтраком в доме Рорка в Монаднок-Велли, которая послужила основанием для официального заключения о супружеской неверности его жены, признания его пострадавшей и поэтому заслуживающей сочувствия стороной. Решение суда давало ему свободу на все оставшиеся годы и обрекало на безмолвные, одинокие вечера в течение этих бесконечных лет.
Ellsworth Toohey won his case before the labor board.	Эллсворт Тухи выиграл дело в комиссии по трудовым спорам.
Wynand was ordered to reinstate him in his job.	Винанду было вменено в обязанность восстановить его на прежней работе.
That afternoon Wynand's secretary telephoned Toohey and told him that Mr. Wynand expected him back at work tonight, before nine o'clock.	В тот день секретарь Винанда позвонила Тухи и сообщила, что мистер Винанд ожидает его появления в редакции сегодня вечером до девяти часов.
Toohey smiled, dropping the receiver.	Кладя трубку, Тухи удовлетворённо улыбался.
Toohey smiled, entering the Banner Building that evening. He stopped in the city room.	С той же улыбкой он вошёл вечером в здание редакции и остановился в отделе городской жизни.
He waved to people, shook hands, made witty remarks about some current movies, and bore an air of guileless astonishment, as if he had been absent just since yesterday and could not understand why people greeted him in the manner of a triumphal homecoming.	Он пожимал руки, сыпал приветствиями, острил по поводу последних фильмов и посматривал вокруг с видом добродушного изумления, будто отсутствовал не более суток и не понимал, почему его встречают как победителя.
Then he ambled on to his office.	Затем он неторопливо направился в свой кабинет.
He stopped short.	Но у дверей замялся и, дёрнувшись, замер.
He knew, while stopping, that he must enter, must not show the jolt, and that he had shown it: Wynand stood in the open door of his office.	Уже остановившись, он осознал, что не следовало дёргаться и замирать на месте, не следовало обнаруживать волнение, но было поздно. В дверях его кабинета стоял Винанд.
"Good evening, Mr. Toohey," said Wynand softly.	- Добрый вечер, мистер Тухи, - негромко произнёс Винанд.
"Come in."	- Проходите.
"Hello, Mr. Wynand," said Toohey, his voice pleasant, reassured by feeling his face muscles manage a smile and his legs walking on.	- Добрый вечер, мистер Винанд, - ответил Тухи любезным тоном, с удовольствием отмечая, что ноги несут его дальше, а лицо изображает подобающую улыбку.
He entered and stopped uncertainly.	Он вошёл и остановился в нерешительности.
It was his own office, unchanged, with his typewriter and a stack of fresh paper on the desk.	В его кабинете ничего не изменилось, пишущая машинка стояла на месте, рядом стопка чистой бумаги.