Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

На следующий год (273 г.) Жан-хоу, Бай Ци и кэцин Ху Ян вновь напали на Чжао, Хань и Вэй, разбили Ман Мао под Хуаяном, обезглавили 100 тысяч воинов[568], захватили вэйские Цзюань, Цайян, Чаншэ и чжаоский Гуаньцзинь[569]. Но тут же Гуаньцзинь вернули Чжао и, подкрепив силы Чжао своими войсками, [совместно] напали на Ци. Циский Сян-ван испугался и послал Су Дая тайно передать Жан-хоу послание. В нем говорилось: «Я слышал от приезжих, что циньский ван намерен укрепить войска Чжао 40 тысячами латников, чтобы напасть на Ци. Я, ваш слуга, думаю, что это непременно случится, но говорю нашему вану

: "Циньский ван мудр и искусен в [своих] замыслах, Жан-хоу — человек знающий и опытный в делах; им никак не пристало усиливать армию Чжао 40 тысячами латников для того, чтобы напасть на Ци". Почему же так? Ведь все три цзиньских княжества едины в своей враждебности к Цинь. [Цинь] сотни раз предавало и обманывало их, но вовсе не потому, что они не заслуживали доверия или вели себя неправильно. Ныне разбивать Ци, чтобы обогатить Чжао, невыгодно для Цинь, так как Чжао — смертельный враг Цинь. Это во-первых. Циньские стратеги наверняка говорят: "Разгром Ци гибелен для Цзинь и Чу и впоследствии составит [основу] победы над ними". Но Ци — княжество ослабленное, использовать все силы Поднебесной для удара по Ци — все равно, что использовать самострел весом в тысячу цзюней, чтобы вскрыть нарыв, — это грозит верной гибелью. Но разве этим можно погубить Цзинь и Чу? Это во-вторых. Если Цинь пошлет мало войск, то княжества Цзинь и Чу окажутся под пятой Цинь, правитель Ци испугается этого и не последует за Цинь, а примкнет к Цзинь и Чу. Это в-третьих. Если же княжество Цинь установит контроль над Ци, но в результате Цзинь и Чу поглотят его, то они усилятся, и тогда Цинь обретет, наоборот, сильного противника. Это в-четвертых. Если цзиньские княжества и Чу используют силы Цинь в своих замыслах против Ци, а силы Ци — против Цинь, то проявится ли в этом мудрость Цзинь и Чу и глупость Цинь и Ци? Это — в-пятых. Поэтому удержание в своих руках Аньи не должно принести каких-либо бед. Раз Цинь удерживает Аньи, ханьский дом, несомненно, потеряет Шандан. Тем самым вы захватите желудок и кишки Поднебесной (самые важные внутренние земли). Разве это не выгоднее, чем посылать войска, опасаясь, что часть их не вернется? Потому я и сказал, что циньский ван мудр и искусен в своих замыслах, а Жан-хоу — человек знающий и опытный в ведении дел. Они, несомненно, не станут усиливать армию Чжао 40 тысячами латников, чтобы [158] ударить по Ци». Тогда Жан-хоу не стал действовать таким образом и вернулся с войсками обратно.

На 36-м году [правления] циньского Чжао-вана (271 г.) циньский сян

Жан-хоу сказал кэцину Цзао о своем намерении напасть на Ци и захватить Ган и Шоу[570], чтобы расширить пределы своего владения в Тао.

В это время вэец Фань Суй назвал себя господином Чжан Лу[571]. Он высмеивал намерение Жан-хоу идти походом на Ци, так как удар по Ци требовал якобы прохода через земли трех цзиньских княжеств, и в нужное время коварно сообщил об этом циньскому Чжао-вану. Чжао-ван тогда решил использовать [на службе] Фань Суя. Фань Суй стал говорить о том, что вдовствующая правительница Сюань-тайхоу самочинно управляет делами, а Жан-хоу узурпировал власть чжухоу, что дома Цзинъян-цзюня и Гаолин-цзюня живут весьма расточительно, богаче, чем дом вана

. Тогда циньский Чжао-ван прозрел, снял сяна с должности, приказал родне Цзинъян-цзюня покинуть пределы застав[572], пожаловав им селения. Жан-хоу [тоже] покинул пределы застав, с ним было более тысячи повозок с поклажей[573].

Жан-хоу умер в Тао и там же похоронен. Циньский двор вновь вернул себе Тао, учредив там область.

Я, тайшигун

, скажу так.

Жан-хоу приходился Чжао-вану дядей. И в том, что царство Цинь увеличило свои земли на востоке страны, ослабило чжухоу, что его правитель впервые провозгласил себя ди в Поднебесной и все правители в Поднебесной склоняли головы в сторону запада и били челом, — во всем этом есть и заслуги Жан-хоу. Когда же он достиг вершин знатности и нажил богатство, из-за обличений единственного человека положение его поколебалось, власть была утрачена, и он умер от огорчения. Что уж там говорить о [судьбах] всяких пришлых чиновников!

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Бай Ци, Ван Цзянь ле чжуань— Жизнеописание Бай Ци и Ван Цзяня[574]