Истории надежды

Вот история, рассказанная мне моим братом Иэном, о том, как научиться прислушиваться к себе.

История Иэна

На следующий день после того, как мне исполнилось шестнадцать, моя мать сказала, что завтра я не пойду в школу, а поеду в Окленд. Я мог на пальцах одной руки сосчитать, сколько раз был в Окленде, и подумал, что эта поездка — подарок на день рождения.

В поезде мне сказали, что нас отведут к офицеру по вербовке в Военно-морские силы Новой Зеландии. Моего старшего брата призвали четырьмя годами раньше, и я подумал, что мы навестим его. Поначалу до меня не дошло значение слов «офицер по вербовке».

Нас привели в кабинет, и я молчал, пока моя мать проходила собеседование вместо меня. Следующее, что я помню, — меня попросили подписать какой-то документ. Я соглашался двенадцать лет служить во флоте. Я должен был немедленно приступить к подготовке, но двенадцатилетний срок должен был начаться лишь через два года, когда мне исполнится восемнадцать, а пока я был несовершеннолетним. Мне никогда не приходило в голову спорить с матерью. Я слепо верил, что она знает, что для меня лучше. Неужели я ошибался?

Через несколько недель меня нарядили в форму ВМФ, и вместе с десятками других наивных, впечатлительных парней я начал проходить обучение. В нашей группе женщин не было. С первого дня я возненавидел флотскую жизнь. На протяжении двух с половиной лет я терпел унижения, наказания тяжелой работой и оскорбления, сопровождавшие обучение. Единственным спасительным утешением была дружба.

За три месяца до моего девятнадцатилетия мы с двумя парнями-матросами поехали на мотоцикле. На проселочной дороге в окрестностях Окленда в нас врезалась легковая машина. Двое моих друзей погибли, я выжил. После их похорон я решил, что и дня больше не пробуду в Королевском новозеландском флоте ее величества. Будучи уже совершеннолетним, я написал прошение об освобождении от контракта. Мой командир, унтер-офицер, попросил меня зайти через некоторое время, в расплывчатых выражениях говоря, что меня не освободят, я должен отслужить положенный срок. Мол, военноморские силы сделают из меня мужчину.

Правила позволяли писать прошение об освобождении от контракта каждый месяц. И я каждый месяц подавал прошение, но каждый раз мне отказывали. На следующий день после третьего отказа я шел с друзьями через верфь, когда нас остановил наш командир. Подойдя ко мне почти вплотную, он выпучил глаза и сказал, что ему не нравится моя прическа и я должен постричься. Я понимал, что он пытается унизить меня, но мне уже было на все наплевать — я просто хотел уволиться. На следующий день я поехал в Окленд и постригся.

В понедельник он вызвал меня и осмотрел мою стрижку:

— Я велел тебе постричься.

— Я постригся, сэр.

Он сказал, что эта стрижка не соответствует стандартам военно-морского флота, и спросил, где я был. Я назвал ему парикмахерскую в Окленде. Тогда он поинтересовался, сколько я заплатил. Я ответил, пятнадцать долларов, стандартная стоимость стрижки в то время. Он попытался высмеять меня перед моими друзьями, говоря, что я потратил деньги зря, затем велел сесть в его машину, так как собирался отвезти меня к флотскому парикмахеру, но я отказался и ушел.

Потом меня отвели к его командиру, а затем к командиру этого командира, пока я не оказался перед командиром базы. Когда и он сказал, что я должен постричься, я отказался. Я выполнил приказ и уже постригся.

Меня немедленно обвинили в сознательном неповиновении прямому приказу и посадили в камеру. На заметку: если два человека не выполняют прямой приказ, это расценивается как мятеж. Была пятница, на следующий день мне исполнялось девятнадцать, и мои родители запланировали вечеринку для всех моих флотских товарищей у себя в доме, находящемся в часе езды на юг от Окленда.

Я отпраздновал свои девятнадцать лет в камере, пока мои товарищи отправились в дом моих родителей на мою вечеринку.

В понедельник состоялся военный суд. Мой адвокат сказал, что мне не надо ничего говорить, что он попросит о снисхождении, поскольку я расстроен смертью двух своих ближайших друзей, погибших у меня на глазах. Присутствующий командир рассказал судье об инциденте. Судья спросил, не отказался ли я сознательно выполнить приказ старшего офицера. Я не стал молчать, как просил меня об этом адвокат.

—Да, сэр, я сказал ему, чтобы отстал от меня, и то же самое скажу вам!

Излишне говорить, что меня признали виновным и приговорили к девяти месяцам военной тюрьмы.

Снова в камеру. Через пару дней я прошел медицинский осмотр на тот предмет, смогу ли я выдержать заключение. Ответ был положительным.

В тот день, когда меня должны были отвезти в тюрьму, за мной приехал офицер войск связи. Он сказал, что ему надо остановиться у своего офиса и забрать почту. Я совсем не спешил в тюрьму.

Вскоре он вернулся и сел в кабину пикапа:

— Назови свою фамилию и дату рождения. — (Я назвал.) — Это твой счастливый день, — сказал он, а затем зачитал один из присланных приказов.