Истории психотерапии

Словно запретный плод его влекла тема межличностных отношений, в чем он хотел добиться совершенства и понять, чего на самом деле хотят женщины, до конца не разобравшись в мужских желаниях. После экзамена по психиатрии Иван имел дерзость консультировать впечатлительных студенток и астенизированных ботаников, обучая снимать стресс, заставляя пить витамины и заниматься спортом, объясняя сущность неврозов.

Помогая другим, Иван тяготился внутренними противоречиями. Кризисы смысла жизни и предназначения преследовали каждую пятилетку, когда он метался из стороны в сторону, перебирая повторяющиеся промахи. К шестому курсу собрал группу благодарных учеников, научив их справляться с приступами беспокойства и меньше паниковать по учебе. От осознания своей значимости Иван напыщенно улыбался, когда поклонницы называли его Гудвином в белом халате, но, несмотря на достигнутые высоты, не обзавелся манией величия, так как не обходилось без просчетов и провалов. Как-то раз он недооценил выраженность депрессии у плаксивой студентки, пытаясь силой слова вернуть ее в нормальное состояние, а вечером она выпила пачку снотворного и попала в реанимацию. Иван чувствовал себя виноватым, клялся больше не изображать ходячую энциклопедию и посещал девушку в больнице, не замечая, что таким образом тоже оказывает психотерапевтическую поддержку. Выписавшись из стационара, пациентка выбралась из депрессии под контролем настоящего психиатра. Иван поклялся быть бдительным и не вмешиваться в те области, где пока не особо смыслит. Испытывая угрызения совести, он записался на прием к доктору. Добродушный психиатр проявил всестороннее одобрение, воздержавшись от критики, убедив, что спрогнозировать суицидальную попытку не в силах даже опытный клиницист.

На семейных посиделках родители в недоумении спрашивали:

– Зачем тебе становиться психотерапевтом?

– Это безумно интересно! И я хочу помогать людям.

– Все врачи помогают людям! А причем тут психиатрия?

– Хочу понять себя, заглянуть в бессознательное, как бы запутанно это для вас не звучало!

– Куда заглянуть? Одумайся! Что ты несешь?!

Родственники также не одобрили выбор племянника. Несгибаемое противостояние не привело к принятию. Истинный врач ассоциируется с фонендоскопом, а ментальная область – стигматизирована. Иван горячо объяснял отличие психотерапии от психиатрии и психологии. С десятого раза только мать перестала открыто упорствовать, надеясь, что сын все-таки оставит в покое заумные темы, переключившись на правильную стезю.

Десять лет спустя Иван утверждал, что профессия сама выбрала его, а придирчивое самокопание – утопия. По его мнению личная терапия и хождение к супервизорам являются пустой тратой времени. Учебный анализ подходит для тех, кто изначально плохо соображает в предмете или вовсе профнепригоден. Если нет нужных качеств, то искусственно создать их не получится, сколько не рефлексируй. Будущий психотерапевт должен излечить себя без вмешательства посторонних. Нельзя поменять характер, сгладить острые углы и сделать из многогранной личности киборга, лишенного недостатков и индивидуальности. Нужно развивать положительные качества и нивелировать отрицательные. При должной сноровке и вере в себя влюбленный в дело обязательно продвинется в самосовершенствовании. Оппонентам Иван заявлял предельно категорично, что супервизия создана, чтобы заманивать новичков для самоутверждения престарелых титанов, преследуя сугубо материальные интересы. Познать психотерапию – априори трудно. Многие кандидаты отсеиваются, встретившись с ощутимыми препятствиями, а кто-то застревает на ступенях образовательных курсов. Иван довольствовался выпиской психотерапевтических журналов и получал рассылку психологических обществ, почти не натыкаясь на стоящие статьи.

Вокруг находились как сторонники, так и противники его взглядов. Иван страстно отстаивал свою позицию, бесстрашно вступая в дебаты, приводя отличные аргументы и поражая ораторским мастерством, шутливо называя себя опосредованным последователем великих исторических метров, никогда не лежавших на кушетке.

До тридцатилетнего юбилея Иван был бунтарем и экспериментатором, применяя на себе мощные практики от холотропного дыхания до семейных расстановок. Увлекался Кастанедой и эзотерикой, только побоялся выйти в астрал, хотя теоретически подготовился к путешествиям по тонким мирам. Страх сойти с ума и психиатрическая подкованность спугнули перед вероятностью подхватить психотическое расстройство, а значит, поставить крест на врачебной карьере. В «Клинике неврозов» ходили пугающие легенды, как малохольные доктора лишались рассудка в ординаторской, не справляясь с напряжением, когда стресс благодатно накладывался на подготовленную почву. Иван боялся повторить их участь, ходя по тонкому льду.