История Авиации 2001 05

В тот день франкисты потеряли три Ju52 и пару Не51, причём бомбардировщики так и не смогли пробиться к объекту удара. На вечернем «разборе полётов», проходившем очень бурно, армейские офицеры прямо заявили авиаторам, что без «размягчения» республиканских позиций с воздуха атаковать уплотнившиеся боевые порядки республиканцев не имеет смысла, так как это вызовет только новые потери в пехоте и танках. В результате, поднявшийся со своего места командир испанской бомбардировочной эскадрильи 2-G- 22 капитан Хосе Калдерон заявил, что завтра он «со своими экипажами сбросит бомбы на цель во чтобы то ни стало…». Следом за ним поднялся капитан Морато и со словами: ««Голубой патруль» будет с Вами до конца…» отдал честь своему коллеге. Офицеры пожали друг другу руки…

Утро следующего дня было холодным и ветреным. Термометры показывали -17 °C и двигатели самолётов долго не запускались, но к 11:00 истребители и бомбардировщики начали выруливать на взлет. Первыми взлетели четыре «Юнкерса» эскадрильи 2-G-22, следом поднялись Ju52/3m из состава эскадрилий 1- G-22n 3-G-22. Через десять минут, сформировав строй над аэродромом Талавера, самолёты направились к линии фронта. Когда они набрали высоту, к бомбовозам приблизилась тройка камуфлированных «Фиатов», на стабилизаторах которых красовались эмблемы в виде белого круга, куда были вписаны три летящие птицы и надпись «Vista, suerre уa! tore». Это была эмблема «Голубого патруля». Покачиваясь в потоках стылого воздуха, истребители некоторое время шли рядом, а потом заняли место впереди боевого порядка. По обеим сторонам строя ударных машин шли звенья итальянских истребителей.

Вскоре впереди-внизу стала видна линия фронта, над которой поднимались клубы дыма. Самолеты начали поворачивать на юг, так как целью удара были позиции республиканцев на южном фасе вдавленного в их оборону плацдарма. Почти сразу же в эфире прозвучал сигнал: «Внимание! «Кертиссы» на семи часах!». Командир итальянской эскадрильи сразу же отдал приказ и его истребители, показав экипажам бомбардировщиков бледно- голубые животы и консоли, начали разворачиваться на обратный курс. Причиной этого были тяжелейшие потери, понесенные недавно «макаронниками» в схватках с республиканскими истребителями. Это заставило генерала Валле категорически запретить своим летчикам пересекать линию фронта! Но тройка «Фиатов» «Голубого патруля» продолжала идти вперед. Таким образом, впервые Морато просто проигнорировал приказ вышестоящего начальства. Россыпь черных точек уже была хорошо видна в бездонной синеве неба, а поскольку противник находился выше примерно на 300 м, то становится ясно, что даже если начать отворот прямо сейчас, боя всё равно уже не избежать…

Около двух десятков И-15 1*

четко выдерживая строй «фронт звеньев», заходили в хвост бомбардировщикам. Тройка «Фиатов» начинает разворот, готовясь к бою. В этот момент строй республиканских «Чато», вышедших на рубеж атаки, ломается, и тройки И-15 со снижением с трёх сторон устремляются к бомбардировщикам.

На лобовой Морато всадил очередь в шедший навстречу вражеский самолет и тот сразу провалился вниз, но времени для подтверждения победы нет — истребители волчком крутятся вокруг тяжелых бомбардировщиков, которые уже легли на боевой курс и не могут маневрировать. Еще один «Чато» оказался в прицеле Морато — еще очередь и снова попадание. Однако испанцы недолго вели бой в одиночестве. Пятерка итальянцев, не успевшая уйти слишком далеко, заметив завязавшуюся схватку, без всякого приказа ринулась на помощь своим братьям по оружию. В следующие мгновения все они оказались втянуты в маневренный бой, но уход остальных четырех и задержка со вступлением в бой пятерых оказалась роковой и численное превосходство республиканцев, а также их боевой опыт сказались очень быстро. В то время как Морато с двумя своими ведомыми дрался не на жизнь, а на смерть, бомбовозы упрямо шли к цели, а на них с разных сторон заходили пары и тройки И-15, безжалостно поливавшие неуклюжие машины пулемётными очередями.

На боевом курсе испанцы открыли створки бомбоотсеков. «Цель под нами, мы бросаем бомбы!» — это было последнее сообщение, переданное экипажем капитана Калдерона. В тот момент, когда от гофрированного брюха его «Юнкерса» начали отделяться фугаски, огромное пламя охватило самолет. Последнее, что, видимо, мог слышать сквозь рев пламени и моторов отважный испанский комэск, это было захлебывающееся стаккато бортовых пулемётов, отбивавших бешеный натиск республиканских истребителей…