Финальный акт этой трагедии разыгрался на аэродроме Хител, где базировалась 398-я бомбардировочная группа, где одновременно находился и командный пункт 2-й авиадивизии. Как обычно, при большом стечении начальства все сразу пошло на перекосяк. Появившийся одинокий Ме410 точным бомбовым залпом уничтожил РЛС, вторая тут же (как по заказу) вышла из строя, а третья была частично разобрана, так как находилась на регламенте. После этого немецкий летчик обстрелял заходивший на посадку «Либерейтор». На самолете была разбита гидросистема не успевшая до конца выпустить стойки шасси, и при касании стойки сложились. С развороченным носом бомбардировщик замер, блокировав основную ВПП.
Поднятые тут же по тревоге зенитчики, зная, что за их действиями наблюдают, как минимум, два генерала, тут же продемонстрировали начальству свои способности по уничтожению воздушных целей, открыв беспорядочный, но точный огонь по находившемуся на посадочной глиссаде другому В-24 (это была машина лейтенанта Фоли из состава 565-й эскадрильи). Получив зенитный снаряд в носовую часть и пробежав около 300 м, бомбардировщик врезался в лежащий на полосе В-24. Невероятно, но факт: никто из экипажа не пострадал, чего не скажешь о наземном персонале аварийных служб, подтянутых к ВПП и потерявших в результате зенитного обстрела двух человек убитыми и трех ранеными! Садившийся следом еще один В-24 успешно врезался в загромоздившие полосу бомбардировщики, но остальных удалось развести по радио на запасные аэродромы.
Последней жертвой немецких «интрудеров» в ту ночь стал безобидный «Альбемарль» из состава 42-й OTU, выполнявший тренировочный полет над графством Саффолк. Из пятерых его членов экипажа трое погибли, а двум удалось спастись на парашютах.
Когда немецкие самолеты наконец скрылись во мраке ночи, настала пора подсчитывать потери. Командование 2-й авиадивизии не без основания предполагало, что включение в отчет полного списка потерь матчасти и личного состава приведет к очень тяжелым последствиям, а потому поначалу было сообщено, что в результате внезапного нападения немецких ночных истребителей было сбито лишь девять В-24, еще три были уничтожены на земле и два разбились, столкнувшись на взлетно- посадочной полосе аэродрома Сиитинг, а количество погибших составило 61 человек.
Уже после войны количество сбитых самолетов в работах различных западных исследователей возросло сначала до 12, а затем до 14. Что касается количества списанных после посадки самолетов, то максимальная цифра, которая встречалась автору, составляет 38 В-24. При этом совершенно не ясно, какая часть из них была повреждена во время налета на Гамм и Кобленц, а какая уже в ходе нападения Ме410. Нет полной ясности и со списками серийных номеров бомбардировщиков. Другими словами, приходится признать, что в весьма «демократичной» и «открытой» Америке отнюдь не стремятся публиковать информацию о своих потерях даже 60-летней давности, поскольку, как отмечено в «Стратегии национальной безопасности США», «любая информация о собственных понесенных потерях способствует подрыву национальной безопасности США».
Как бы там ни было, но летно-технический состав II/KG51 праздновал заслуженную победу, хотя в целом обстановка на Западном ТВД для Германии и ее Люфтваффе продолжала ухудшаться. Отказавшись от подобных налетов в вечернее время, американцы сосредоточились на утренних и дневных (в зависимости от расстояния до выбранных целей) рейдах. Более того, быстрое наращивание числа истребителей сопровождения позволило задействовать в дневных стратегических налетах и часть сил британского Бомбардировочного Командования, что заметно усилило удары, поскольку нормальная бомбовая нагрузка «Ланкастеров» в 2–2,5 раза превосходила аналогичный параметр американских В-17 и В-24.