История эмоций

В рамках настоящей работы было бы невозможно определить роль и место эмоций во всех разветвлениях, дальнейших разработках и ревизиях психоанализа, имевших место после Фрейда. Но для того чтобы было понятно, как много в этой области меняется, рассмотрим вкратце два примера. Во-первых, в последнее время активно развивается такая область, как нейропсихоанализ, в котором концепция эмоций, принятая в нейронауке, сочетается с психоаналитическими концепциями. Так, например, психиатр и невролог Йорам Йовелл (*1958) сочетает фрейдовскую теорию влечений с теорией эмоциональных командных систем (ECS), разработанной нейробиологом Яаком Панксеппом (который в 1998 году ввел понятие «эмоциональная нейронаука»), и на этой основе строит нейропсихоаналитическую модель любви[751]

. ECS – это универсальные нейрохимические процессы, которые повышают выживаемость, то есть имеют функциональное эволюционное биологическое значение. Такие ECS, как «поиск», «боязнь», «ярость» и «желание», протекают в самых глубоких, палеокортикальных зонах, расположенных внутри и вокруг ствола головного мозга. Эти ECS отвечают в организме человека и животных за универсальные базовые виды деятельности, такие как реагирование на угрозы и размножение. Выше, но все еще в субкортикальных зонах, разворачиваются другие ECS («паника», «забота», «игра»), которые регулируют простейшее социальное поведение; сюда же относятся социальные связи и страх разлуки. Сам Панксепп выступал против объединения его концепции с теорией влечений и указывал на то, что ECS слишком многообразны и потому не могут соответствовать фрейдовскому либидо или самовлечению, или половому влечению; тем не менее процесс породнения этих двух теорий в нейропсихоанализе в настоящее время идет вовсю[752]

.

Йовелл пытается именно на материале романтической любви, которая является направленной (любят кого-то) и культурно контингентной (многим культурам понятие романтической любви неведомо), связать ECS с теорией влечений, или, лучше сказать, он стремится переписать Фрейда, внеся в него коррективы, основанные на теории ECS. Каким-то лежащим в основе всего обобщенным либидинозным влечением, по мнению Йовелла, романтической любви не объяснить. Это можно сделать, только объединив различные ECS: ECS «поиск» (ближе всего к либидо) плюс ECS «паника» и ECS «забота» (они более всего соответствуют аппетитивным влечениям). Два последних элемента обеспечивают страх разлуки и привязанность, то есть специфические признаки романтической любви. «В любом случае теория влечений теперь может быть пересмотрена с учетом роли нелибидинозных инстинктивных/эмоциональных систем, таких как система привязанности. И тогда она может послужить полезным связующим звеном между психоанализом и когнитивными и аффективными нейронауками в их совместном стремлении изучить и понять романтическую любовь»[753]

. Это, как пишут Фелисити Каллард и Константина Папулиас в своем исследовании по истории науки, возможно только при таком особом нейрологическом прочтении Фрейда, которое интерпретирует либидинозное влечение функционально c позиций эволюционной биологии, – а это прочтение, можно было бы добавить от себя, как нельзя более удалено от обыденных представлений о романтической любви[754]

.

Во-вторых, сегодня в психотерапевтической практике (в том числе и в той, которая обнаруживает влияние психоанализа) при работе с психическими травмами и другими эмоциональными заболеваниями все больше делается ставка на исцеляющую силу рассказа. Цель заключается не в том, чтобы, как в раннем психоанализе, добраться до происхождения травмы и выяснить, чем она была вызвана. Терапевт надеется не на вербализацию ужасных и потому вытесненных в подсознание переживаний: терапевтический эффект сулит скорее именно сам характер повествования. Ведь рассказ обладает итеративной, перформативной силой, которая сводит фрагментарные воспоминания в единое целое. Кроме того, повествование обеспечивает дистанцию по отношению к ужасному событию. Через повествование эмоции деактуализируются или как бы превращаются в «обезвреженные» мины[755]. Некоторые психотерапевтические методики предполагают поэтапный процесс, в котором уже даже называние чувств обладает исцеляющим эффектом. Например, нарративная психотерапия основывается на установленном нейронаукой факте, что «не только опознание эмоции как таковое, но и называние аффекта [affect-labeling] прерывает аффективные реакции и снижает ту активность в лимбической системе, которая иначе имела бы место при отрицательных переживаниях»[756]. Но в конечном счете повествование играет и здесь решающую роль: