История яда

По свидетельству некоторых очевидцев, обративших пристальное внимание на клинику заболевания, подробно изложенную в судебных протоколах, «отравленный» скончался от недуга, точь-в-точь напоминающего паратиф типа А. Тотчас же после кончины хозяина мерзавец распустил слух, что его отравила жена, якобы подсыпавшая в еду супруга мышьяк.

В доказательство этот прохвост представил суду письмо, в котором мадам Лафарж обращается с особой просьбой к фармацевту Эйзартье; она пишет: «Меня замучили крысы… Не могли бы вы, если это, конечно, вас не затруднит, дать мне немного мышьяка? Ручаюсь вам, что буду обращаться с ним крайне осторожно…»

Фармацевт был казнен, а предъявленный документ послужил весьма и весьма серьезной уликой. После ареста Мари Капель во всех уголках и закоулках замка обнаружили огромное количество мышьяка; более того, обвиняемая всегда носила в кармане коробочку с ядом — поведение для отравительницы, мягко говоря, странное, но судебных следователей этот факт нисколько не смутил. Выходит, Мари Капель (по всеобщему мнению, очень умная женщина) и не подумала заметать следы, чтобы в распоряжение правосудия тем скорее поступили бесспорные улики! Следует все же признать, что общественное мнение оказалось менее легковерным, чем присяжные заседатели; да это и немудрено: ведь дело было шито белыми нитками.

Тем не менее главный вопрос ждал своего ответа: был ли мышьяк в организме жертвы? Если бы удалось получить положительный ответ, следствие тотчас бы закрыли, а обвиняемую отправили на гильотину (правосудие в те времена рубило головы направо и налево). Судебное ведомство, не жалея сил, пыталось раздобыть решающую улику; с этой целью тело несчастного Лафаржа пятнадцать раз подвергали экспертизе — было б, право, из-за чего!

С этого момента судебная машина, все шестеренки которой казались безукоризненно смазанными, начала давать сбои. В четырнадцати из пятнадцати случаев криминалисты не обнаружили никаких следов яда в теле покойного, и только во время последнего вскрытия в нем нашли незначительное количество мышьяка. Исходя из этого единственного шаткого доказательства, Мари Лафарж приговорили к пожизненному заключению.

Эксперта г. Тюля, к которому обратилась за помощью прокуратура и которому удалось-таки «разговорить» мышьяк, никак не назовешь «первым встречным». Всякий, у кого хватило бы терпения дочитать его визитную карточку до конца, узнал бы, что г-н Орфила является деканом медицинского факультета Парижского университета, членом Королевского совета по публичным расследованиям и генерального совета департамента Сена, командором ордена Почетного легиона, врачом-консультантом Его Величества короля Франции, членом Королевской медицинской академии, а также множества иностранных академий и т. д. и т. д.

Матео X. Бонавентура Орфила, испанец по происхождению, родился на Минорке в 1787 году. Он очень рано увлекся медициной и начал изучать врачебное дело в Барселоне, где его исключительные способности сразу же привлекли внимание учителей. Хунта города отправила Орфилу в Париж, чтобы он мог углубить свои познания в искусстве врачевания. На родину Орфила так и не вернулся: получив степень доктора медицины, он не задумываясь принял французское подданство.

Ученого интересовала главным образом токсикология, в 1813 году он издал свой первый трактат о ядах, тотчас выдвинувший его в число самых видных химиков эпохи.

В 1819 году Орфила сменил знаменитого медика Галле, первого врача Наполеона, на посту заведующего кафедрой судебной медицины. Через три года талантливый испанец перешел на кафедру химии, а в 1831 году стал деканом медицинского факультета.

Помимо того, что Орфила был выдающимся ученым, он обладал еще и замечательными организаторскими способностями: достаточно вспомнить подготовительные медицинские школы, в которых он принимал самое деятельное участие, а также созданный им музей сравнительной анатомии, носящий имя своего основателя. Орфила учредил также общество социального страхования, которое призвано было оказывать помощь обнищавшим медикам.

Тем не менее, ученый оказался неважным администратором; когда в 1848 году он ушел с поста декана, его преемник обнаружил внушительную «дыру» в бюджете факультета. В свое время это происшествие наделало много шуму и несколько дискредитировало Орфилу в глазах общественности.

Но подлинную славу принесли ему яды: Матео Орфилу можно по праву считать основоположником современной токсикологии. Его идеи и обширные познания нашли свое отражение в многочисленных научных трудах, среди которых «Основы медицинской химии» (1817), «Курс лекций по судебной медицине» (1821-23), «Судебная эксгумация» (1830) и прежде всего «Токсикология», выдержавшая не менее пяти изданий еще при жизни автора.