История Индии

Такой идеализм характеризовал эпоху Гастингса, на рубеже веков он породил поколение ученых-администраторов. Такие люди, как Колин Маккензи и Томас Манро на юге, Джон Малькольм в центральной Индии, Маунтстюарт Элфинстон и его помощник Джеймс Гфант Дафф в Махараштре и Джеймс Тоуд в Раджастхане, занимавшие важные военные или политические должности, внесли огромный вклад в изучение истории и географии этих областей. Неудивительно, что их наука временами превращалась в активное покровительство народам и династиям, которые они изучали, а порой история становилась веским аргументом в пользу британского вторжения. Конечно, поводом могло служить все, что угодно, но редкие индийские документы подходили для этого лучше, чем истории избиения индийцев мусульманскими завоевателями, описанные в мусульманских же летописях.

Малькольм, на основании опыта, приобретенного им в 20-х годах, отметил «всеобщее мнение местных жителей о нашем превосходстве в вере, мудрости, силе, по сравнению с их собственными правителями». Верное или нет, это замечание, подкрепленное наблюдениями других, оказало вдохновляющее действие. Встречаясь с другим, менее лестным убеждением, он рассуждал о прекрасном идеале, на котором основано мнение индийцев.

Немалое впечатление производит то внимание, с которым мы относимся к их обычаям, учреждениям и обрядам — с терпением и добротой, с которыми мы преподносим им сами себя. Любым действием, оскорбляющим их веру или суеверия, можно испортить это впечатление. Любым проявлением презрения или пренебрежения к их общинам или отдельным личностям, любой грубостью завоевателя, забывшего о тех принципах, на которых основана эта великая империя, которые одни только ее хранят^{345}

.

Томас Манро более легко относился к реальностям британского правления в далеких поселениях вокруг Мадраса. Он не предавался самодовольному патернализму. Верно, что некоторые завоеватели обращаются с индийцами грубо и жестоко. «Но никто не обращается с ними с таким презрением, как мы, никто не клеймит их, как народ, недостойный доверия, не знающий чести, годный лишь на то, с чем мы без них не справимся». Правосудие и управление следует передать в их руки, потому что (как он писал директорам Ост-Индской компании):

Ваше правление им чуждо и никогда не станет популярным. Вам есть что предложить вашим подданным, но вы не можете смотреть на это иначе, как на раздачу милостыни… Вместо этого следует развивать местную систему, использовать ее на пользу местных жителей, а не против них. Когда, с течением времени, ваши подданные смогут создать собственное действенное правительство, заслуженная слава и чувство исполненного долга будут наградой за ваши усилия^{346}.

Такие покровительственные или пессимистические заявления начала XIX века стали, однако, неприемлемы в середине столетия. Изменилось британское представление о дееспособном правительстве. «Всеобщее мнение местных жителей» больше в расчет не принималось. Возможность «развивать местную систему» канула в небытие навеки. А мысли «ориенталистов» о том, что управление губительно для индийских традиций, потускнели благодаря жадности набобов, укрылись за холодной утилитарной логикой и подточились свободой торговли, которую поощряла церковь.