История Индии

Столь важному решению индийское общественное мнение могло только аплодировать. Когда пришло время сформулировать требование независимости, это было сделано на языке и по принципам западной либеральной мысли. Британцы попались в собственную ловушку. Возможно, благодаря этому Индия обошлась без революций, которые сотрясали Россию и Китай. Но это не удалось бы сделать, не изучая персидский язык и санскрит, не враждуя с брахманами и мавлави, изучавшими и сохранившими эти языки, не ценя искусство, литературу и традиции древней Индии. Маколей подошел к вопросу с простой позиции: «Даже одна полка в хорошей европейской библиотеке ценнее, чем вся литература Индии и Аравии». Этим высказыванием он опозорил своих ученых соотечественников. «Их медицине не поверит даже английский коновал, их астрономией только девочек английской начальной школы смешить, история повествует о царях высотой тридцать футов и царствах, существовавших 30 000 лет, география — о морях из патоки и морях из масла». Хотя эта знаменитая тирада была произнесена в шутку, читать подобное сегодня попросту смешно.

Как евангелисты осуждали индийские верования, так правители порицали индийское литературное наследие. Культурная пропасть британцам была не страшна. Убежденные в своем вечном превосходстве в интеллектуальных достижениях, художественных вкусах и нравственных устоях, в своей способности добиться, при желании, чего угодно, они считали себя ничем не обязанными Индии. Когда улучшилось транспортное сообщение, жены и дочери поспешили воссоединиться со своими мужчинами не только в столицах, но и в гарнизонах мелких городишек по всему субконтиненту. Там. за зарослями опунций, цвели сады, там находили себе место любители романтики, там портные становились модельерами. Но с появлением «мэмсаиб» слуг перестали селить в доме, двери клубов закрылись для индийцев. На чашку чая стал чаще заходить викарий. Британцы обособлялись, становились недоступными, недосягаемыми.

После Бентинка реформы заглохли, правительство увлеклось войнами в Афганистане, Синде и с сикхами, а убеждение в том, что британское правление лучше прочих, осталось. И то, что его следует распространить как можно шире, согласно христианскому долгу и утилитаристской логике, было для генерал-губернатора лорда Даль-хузи очевидно. Под его решительным руководством в 50-х годах реформы и модернизация возобновились. Новые законы защищали права индусских вдов, дозволяя им повторное замужество, и бывших индусов (в основном обращенных в христианство), помогая им не потерять наследство.

Законы были разумными, но трудно применимыми на практике. В то же время несомненно полезные общественные работы (проведение опросов, строительство дорог, простых и железных, телеграфных линий, оросительных каналов) сближали правительство с сельскими жителями. Для них правительство становилось могучим источником перемен. Глядя на новые карты, можно было подумать, что Индия запуталась в стальной сети телеграфных проводов и железнодорожных рельсов.

Кастовые запреты с прогрессом не уживались. Была масса волнений из-за того, что железнодорожные вагоны не предусматривали разделения пассажиров по кастам. Дальхузи и его советникам было ясно, что местные государства или, как он выражался, «эти княжества-однодневки» не должны мешать поезду или телеграфному проводу. Он не видел причин, почему те, кому не повезло родиться в этих княжествах, должны обходиться без благ прогресса. Поэтому Дальхузи настаивал на «консолидации территорий, которые уже принадлежат нам», и предлагал отбирать в государственную собственность все, что мешает прохождению через них.

Доктрина «права прохода» позволяла отнять власть у правителя княжества, объявленного некомпетентным, или аннексировать княжество, если правитель умер, не оставив прямых наследников. Поскольку этим нарушался древний индийский обычай, по которому правитель мог избрать наследника по собственному желанию, раньше эта доктрина применялась редко и с большой осторожностью. А теперь она стала чуть ли не правилом. Правительство, по словам Дальхузи, «обязано забрать то, что отходит к нему по праву». За несколько лет он фактически аннексировал семь государств. Среди них: Сатара в землях маратхов, где долго правили прямые потомки Шиваджи; Нагпур династии Бхонсле, где к поражению добавилось бесчестье, когда имущество махараджи было распродано; и Джханси, которым правил мелкий раджа из маратхов, чья молодая рани едва не стала персонажем наподобие Ахалиабхаи Холкар, но к участи вдовы добавились несчастья в виде низложения и лишения собственности.