История инквизиции

Так как члены ордена и рыцари были рассеяны по разным тюрьмам Европы, то это было делом совершенно невозможным; нужно было найти какой-нибудь исход, чтобы, по крайней мере, теоретически они были представлены, хотя бы и для того, чтобы выслушать уже готовый приговор.

Вследствие этого буллою от 12 августа 1308 г. Папа образовал под председательством архиепископа Нарбоннского комиссию, которой было поручено вызвать к себе всех тамплиеров Франции и переслать протоколы их допросов к нему в Рим. Затем другие буллы, изданные в мае 1309 г., приказывали комиссии приступить к занятиям и сообщить о положении дела Филиппу. 8 августа 1309 г. комиссары собрались в аббатстве св. Женевьевы и циркулярами, адресованными к архиепископам королевства, вызвали всех тамплиеров явиться перед ними в первый присутственный день после св.

Мартина; сам орден должен был явиться на Вьеннский собор через своих старшин и уполномоченных, чтобы выслушать приговор, который будет угоден Богу.

* * *

В назначенный день, 12 ноября, комиссары собрались снова, но ни один тамплиер не явился. В течение целой недели они ежедневно заседали; они соблюдали форму, объявляя через сторожа, что если кто-нибудь пожелает явиться от имени ордена или отдельных его членов, то комиссия готова благосклонно выслушать его; но этот вызов остался без отклика. При рассмотрении ответов прелатов нашли, что они плохо выполнили свою миссию. Очевидно, Филипп с пренебрежением относился ко всему этому делу и не был расположен поддерживать его. 18 ноября епископу Парижа было послано несколько решительное мнение, объявлявшее ему, что комиссары должны действовать не против отдельных личностей, а против всего ордена, что не следует никого принуждать являться, но надо предоставить это желающим. Тогда епископ 22 ноября явился в комиссию, и произошел обмен взаимными извинениями и объяснениями; особая бумага, посланная Филиппу де Вохе и Жану де Жамвиль, назначенным Папой и королем охранять узников, предписывала этим чиновникам соблюдать строгое послушание. Однако задача представляла еще больная затруднение. 22 комиссары были тайно уведомлены, что в Париж прибыло несколько лиц, одетых в светское платье, с целью защищать орден, и что они заключены в тюрьму. Они тотчас запросили Жана де Плюблаве (Plublaveh), прево Шателе, который заявил, что он арестовал по приказанию короля семь человек, которых приняли за переодетых тамплиеров; но подвергнув двух из них пытке, прево убедился, что здесь произошла ошибка. Хотя это дело не имеет большего значения, но показывает нам, какому строгому контролю король решил подвергать действия комиссии.

* * *

Однако комиссии удалось добиться явки на суд Якова де Моле, Гуго де Перо и еще нескольких братьев, арестованных в Париже. Моле заявил, что он недостаточно развит и образован, чтобы быть хорошим защитником ордена, но что он будет презирать себя, если не попытается сделать этого. Он в тюрьме и без денег; весь наличный капитал его равняется четырем денье, и единственный советник его – это простой брат-служитель; он просил как милости, чтобы ему дали помощника и советника, дабы он мог выполнить свое дело защиты ордена. Комиссары напомнили ему, что дела о ереси не подчиняются законным формам и что в них не допускается адвокатов, и предупредили его, каким опасностям он подвергает себя, выступая в защиту ордена после признания справедливости обвинений. Они были настолько милостивы, что прочли ему его сознание в том виде, в каком представили его кардиналы, допрашивавшие его в Шиноне; когда он выразил свое негодование и удивление, то Гильом де Плезиан, которому, по-видимому, было поручено королем следить за ходом дела, дал ему, как известно, дружеский совет, который сковал молчанием уста тамплиера. Моле попросил время на размышление; когда он явился снова, то очутился перед лицом Гильома де Ногарэ, который был готов воспользоваться всяким промахом.

Коронование Папы.

Из папских грамот, с содержанием которых его ознакомили, Моле узнал, что Папа оставил за собой право лично самому судить его и других высших лиц ордена, и поэтому просил, чтобы ему позволили без всяких проволочек предстать перед судом Папы. Таким образом, раскрылось все вероломство этой коварной комбинации: высшие лица ордена были отделены от остальных обвиняемых, так что Моле, Гуго де Перо и Жофруа де Гонвиль, обольщенные надеждой, что будут судимы особым судом, подло бросили своих учеников.

Что касается ответов братьев перед комиссией, то все они по существу были тождественны с заявлением Жеро из Ко, который сказал, что он был простым рыцарем, не имел ни лошади, ни оружия, ни земель, что он не знает, как защищать орден, и поэтому не может взять на себя этой задачи.

* * *