История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний

Проигравшие и побежденные заплатили высокую цену за свои злоключения и грехи. Более низкая доходность акций говорит сама за себя, но интригует то, что фондовые рынки таких динамично развивающихся стран, как Германия и Япония, несмотря на огромные национальные трагедии, пережили впечатляющий скачок после того, как тяжелые времена закончились. Ни одна из этих стран не сопротивлялась оккупации, и вместо этого они обе сосредоточились на восстановлении своих разрушенных экономик. В результате создание богатства началось заново. Как показал Ирак, сопротивление и внутренняя фракционная война могут продлить агонию. Однако в целом инвестиционный мир корыстен, имеет короткую память и склонен к быстрому прощению прошлых грехов.

Все эти цифры показывают, насколько выгодна политическая стабильность, победы в войнах и отсутствие эпизодов гиперинфляции. Инфляция у неудачников была почти в два раза выше, чем у счастливчиков. Кто бы мог подумать, что Швеция, вечно нейтральная и глубоко социалистическая страна, станет лучшим фондовым рынком XX века? Но, возможно, оставаться нейтральным любой ценой и избегать политических потрясений и волнений из-за дрейфа к благожелательному социализму – вот рецепт процветания фондового рынка.

Диверсификация всегда имеет решающее значение

Крах 1929 года и Великая депрессия 1930-х годов затронули почти всех, но если вы не теряли самообладания, держались за диверсифицированный портфель или индексный фонд, и если вы не были спекулянтом, то вы, по крайней мере, сохранили некоторое богатство. Однако нужно было проявить стойкость и терпение. Амброз Бирс в «Словаре дьявола» описывает терпение как «незначительную форму отчаяния, замаскированную под добродетель», и, конечно же, отчаяние по поводу потери богатства в долгие годы депрессии должно было быть почти непреодолимым.

Обратите внимание на примечание выше о владении индексным фондом, необходимом, чтобы быть уверенным в том, что вы уловите секулярную реальную прибыль, которая, по-видимому, заложена в акциях. Вознаграждение за активное управление неоднородно, затраты на него высоки, а индексный фонд, взимающий восемь или 10 базисных пунктов, является отличной альтернативой для всех, кроме профессионального инвестора. История фондового рынка всегда и везде предупреждает о факторе устаревания корпоративной жизни, о том, что ни один бизнес не вечен, и что ни один портфель не может быть постоянно диверсифицирован. Были акции, которые в 20-е годы были «голубыми фишками», но так и не вышли из депрессии, потому что время и прогресс сделали их бизнес-модели устаревшими. Индексные фонды периодически обновляются. Средняя продолжительность жизни компании, входящей в индекс S&P 500, изменилась с примерно 35 лет в 1950-х годах до 10–15 лет сегодня.

Другим катаклизмом была Вторая мировая война, которая стала гораздо более суровым испытанием для финансовых активов, чем даже Великая депрессия. Данные говорят сами за себя. Страны-победители в конце концов выиграли, особенно в случае с акциями, но также и с облигациями, хотя были и тревожные моменты. Американский и британский фондовые рынки были удивительно прозорливы в определении точных поворотных моментов в длительной военной борьбе. Однако настоящим испытанием для финансовых активов, как убежища покупательной способности, стало то, что произошло с проигравшими странами (Германия, Япония и Италия) и оккупированными побежденными (Бельгия, Дания, Франция, Нидерланды и Испания). Эти данные не такие четкие. Конечно, были и другие страны, которые подчинились врагу, – как в Европе, так и в Азии, но достоверных данных по их прибылям нет.

Оккупация и эксплуатация стран, завоеванных Германией

В конце 1940 года, когда большая часть Западной Европы была порабощена, а планы нападения на Россию уже завладели умом, Гитлер созвал собрание в Большом зале рейхсканцелярии[180]. Великолепие огромного зала отражало мощь государства; его богатство и сила проступали в огромных люстрах из сверкающего хрусталя, мраморных стенах, увешанных образцами героического тевтонского искусства, огромными красными портьерами и акрами толстых розовых и коричневых восточных ковров. У дверей стояли караульные в черных одеждах с золотой тесьмой, в белых чулках и черных туфлях; на самом деле это были члены СС. Они почтительно, но с профессиональной угрожающей бдительностью проверяли удостоверения личности. Присутствовало 200 представителей нацистской элиты руководства, в мундирах один другого изысканнее, увешанные медалями. Кто бы не поверил в тысячелетний рейх в этом храме Высшей расы?