История ювелирного искусства. Стили и техники золотых дел мастеров. XI–XIX вв.

Та же элегантность видна в таких мелких украшениях, как пара браслетных застежек (фото 155, b) с инициалами Марии-Антуанетты на одной и горлицами и брачными факелами, которые были ее эмблемой во времена ее брака, на второй, оба изображения под простым венцом, который в Трианоне символизировал блеск французской короны. В том же духе элегантной – и дорогостоящей – простоты королева в 1788 году приказала своему ювелиру Бапсту создать для нее алмазный букет из цветов шиповника и боярышника.

Более трагично королева представлена на алмазном «Ожерелье королевы», которого она не получила. Изначально его заказал Людовик XV для мадам Дюбарри у своих ювелиров Бемера и Бассанжа, но они не успели закончить его к моменту смерти Людовика в 1774 году, а когда работа была закончена, Людовик XVI посчитал ожерелье слишком дорогим, чтобы его приобрести.

Одна женщина по имени Жанна де Сен-Реми, жена офицера гвардии Ламотта, задумала мошенничество и сделала своим орудием кардинала де Рогана. Она сказала ему, будто королеве нужны деньги на благотворительность, и он их дал. Затем она с помощью поддельных писем убедила его, что королева желает купить ожерелье втайне от короля, и поручает кардиналу провести переговоры по этой сделке. Кардинал так и поступил и передал ожерелье человеку, который представился посланцем королевы. Когда мошенничество раскрылось, королева отказалась расплатиться по счету, не поднимая скандала; она ничего не сказала кардиналу, но велела за ним следить. Между тем он пребывал в уверенности, что королева получила ожерелье и все хорошо. В конце концов история вышла наружу; Жанну Ламотт арестовали, и раскрылось, что в деле замешан Калиостро, каббалист и советчик кардинала. В мае 1786 года суд признал кардинала невиновным, но ему пришлось уйти с придворного поста и удалиться в свое титулярное аббатство в Ла-Шез-Дье. Ламотта подвергли порке, заклеймили и посадили в тюрьму; но его жена придумала сложную схему шантажа, и вскоре его освободили. К несчастью, память о скандале легла черным пятном на репутацию совершенно невинной Марии-Антуанетты, и, несомненно, она внесла свою лепту в крах монархии. Судя по гравировке, это было парадное ожерелье, состоявшее из tour de cou (колье) из семнадцати крупных бриллиантов с тремя фестонами и четырьмя подвесками с алмазами и более длинного ожерелья из двойной алмазной ривьеры[358]

с четырьмя кистями из таких же камней[359]. Собственное алмазное ожерелье Марии-Антуанетты, ривьера из тридцати бриллиантов с тринадцатью грушевидными бриллиантовыми подвесками, расположенными через равномерные промежутки, смотрелось намного скромнее

[360]. Ее великолепная парюра из крупных сапфиров, обрамленных алмазами и соединенных висячими кистями из алмазных листьев, была завещана королевой Марией Амалией графине Парижской и до сих пор находится в собственности Бурбонов.

Такие драгоценности полагалось носить с придворным платьем при свечах. Тонкое сукно и замша, тафта и муслин с рюшами, которые носили при свете дня, требовали драгоценностей совсем иного рода. В них, как и в более шикарных вечерних парюрах, выразились изысканные и рациональные вкусы XVIII века. Мода играла столь большую роль в дизайне этих украшений, что даже женские журналы того времени советовали, что следует носить. «Дамский журнал» от марта 1774 года советует носить небольшие висячие серьги, но в июле стало настолько важно вовсе не носить серег, что эту новость напечатали прописными буквами[361]

.

Женщина благородного происхождения, но скромного достатка могла владеть украшениями только из полудрагоценных камней; но они были даже у императрицы. В российской государственной сокровищнице хранилось несколько комплектов, датируемых периодом между 1770 и 1790 годами, из дымчатого хрусталя, гранатов, речного жемчуга и агата и других полудрагоценных камней, которые полагалось надевать днем; да и у некоторых наших предков XVIII века были свои парюры из гранатов, агата или сердолика. Мода на эти дневные украшения появилась в конце XVII века, когда в Нидерландах было изготовлено несколько красивых парюр из серебра с янтарем на подложке из красной фольги, чтобы придать ему розоватый оттенок. Гранаты вошли в моду в начале XVIII века; Сара Черчилль, герцогиня Мальборо, владела парой серег и ожерельем из гранатов, а также ожерельем из французского жемчуга, то есть имитации, и бирюзы. Гранатовые ожерелья украшались мотивами из цветов и лент по идеям ювелиров, работавших с алмазами, серьги изготовлялись в виде скопления мелких камней или грушевидных подвесок; камни тонко разрезали и помещали на фольгу, чтобы придать им сияние. Примерно после 1770 года ювелирные изделия из гранатов, как правило, были проще и более геометричны по рисунку; создается впечатление, что это направление перешло к одной или двум мастерским, которые приблизились к почти массовой продукции.