История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

Кроме того, Веллингтон занял несколько отдельных постов впереди позиции. На правом фланге, где плато Мон-Сен-Жан отступало назад, находился замок Гумон[18], состоявший из нескольких строений, фруктового сада и леса, спускавшегося почти до дна оврага. Веллингтон поместил в замке гарнизон в 1800 своих лучших солдат. В центре, на середине склона на Брюссельской дороге виднелась ферма Ла-Э-Сент, состоявшая из одного крупного строения и фруктового сада. Ее охрану Веллингтон вверил тысяче солдат. На левом фланге на фермах Ла-Э и Папелот он поместил несколько подразделений бригады Нассау.

Изучив позицию, Наполеон тотчас постановил план атаки. Он решил развернуть армию у подножия плато и сначала захватить три передовых укрепления: замок Гумон на левом фланге, ферму Ла-Э-Сент в центре и фермы Ла-Э и Папелот на правом фланге. Затем он предполагал выдвинуть правое крыло, подкрепленное всеми резервами, на слабое левое крыло англичан, опрокинуть его на центр, занимавший большую Брюссельскую дорогу, завладеть ею и оттеснить британскую армию к лесу, который должен был крайне затруднить отступление разгромленному неприятелю. Действуя правым крылом против левого крыла англичан, Наполеон направлял главное усилие на их самое слабое место, лишал их главного прохода через лес Суань и отделял от пруссаков, чье присутствие в Вавре хотя еще и не подтвердилось, но было весьма вероятным.

Постановив план, Наполеон отдал приказы, чтобы войска разместились сообразно задачам, которые им предстояло выполнить днем. Поскольку дождь давно прекратился и почва начинала твердеть, французы развернулись с необычайной быстротой. На левом фланге, между дорогами в Нивель и в Шарлеруа, напротив замка Гумон и на самом краю лощины, отделявшей нас от неприятеля, развернулся корпус генерала Рейля (2-й);

каждая дивизия построилась в две линии, легкая кавалерия Пире встала на крайнем левом фланге, для разведки на крайнем правом фланге англичан. На правом крыле, по другую сторону от Брюссельской дороги, напротив левого крыла англичан расположился корпус генерала д’Эрлона (1-й), построив все четыре дивизии в две линии. Легкая конница генерала Жакино расположилась в дозоре на крайнем правом фланге, для разведки в направлении Вавра. По фронту всех корпусов составили огромную батарею из восьмидесяти орудий.

Корпус Мутона, расставленный по обе стороны от Брюссельской дороги, позади первой линии, формировал резерв в центре. На его левом фланге, то есть позади Рейля, развертывались великолепные кирасиры Келлермана, а справа, позади д’Эрлона, – не менее внушительные кирасиры Мило. Такова была наша вторая линия, чуть менее протяженная, чем первая, но более глубокая и сверкавшая кирасами тяжелой кавалерии. Гвардия, построенная плотно по обе стороны от Брюссельской дороги, с конными гренадерами Гюйо слева и егерями и уланами Лефевра-Денуэтта справа, формировала третью и последнюю линию, еще более глубокую и менее протяженную, чем вторая. Наша армия представляла подобие огромного веера, сверкавшего солнечными бликами на штыках, саблях и кирасах.

Решив, по совету Друо, дождаться, пока подсохнет почва, Наполеон не имел причин торопиться с началом сражения, особенно после того как узнал, что англичане решили от него не уклоняться. Выжидая, он давал время почве затвердеть, что должно было пойти исключительно на пользу атаке, и давал время подойти Груши. Несмотря на отправку приказов вечером и ночью, он решил послать к маршалу еще одного офицера, чтобы тот осведомил его о сложившемся положении и еще раз объяснил, какого рода содействие ожидается с его стороны. Наполеон вызвал польского офицера Зеновича, которому назначалось доставить новое послание, отвел его на холм, откуда открывался вид на все стороны горизонта, и сказал, указав вправо: «Вот оттуда я ожидаю Груши, и ожидаю его с нетерпением… Поезжайте к нему, приведите его и не покидайте, пока его армейский корпус не дебуширует на нашу линию сражения». Наполеон рекомендовал поляку двигаться как можно быстрее и взять у Сульта письменную депешу, еще лучше уточнявшую его устные приказы.

После этого Наполеон, который провел ночь в рекогносцировках, упал на свою походную кровать. Рядом с ним в ту минуту находился брат Жером. «Сейчас десять часов, – сказал он брату, – я посплю до одиннадцати. Наверное, я проснусь сам, но ты в любом случае разбуди меня, ибо они, – указал он на офицеров свиты, – не осмелятся прерывать мой сон». Произнеся эти слова, он склонил голову на плоскую подушку и через несколько минут уже глубоко спал.

Тем временем всё вокруг Наполеона пришло в движение – это корпуса занимали назначенные им позиции. Отдохнувшие и сытые англичане методично строились на участке, где им предстояло выказать всё присущее им упорство. Едва передохнувшие и наспех проглотившие скудный завтрак французы с нетерпением ожидали сигнала к бою, который им подавали обыкновенно гвардейские батареи.