История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

Однако этот успех, достигнутый благодаря энергии и присутствию духа командующего 6-м корпусом, означал только выигранное время, ибо начали появляться новые прусские колонны, подходившие на поддержку первым, и некоторые из них, направляясь в обход нашего правого фланга, пытались окружить нас. Располагая двадцатью четырьмя батальонами гвардии, Наполеон не устрашился, но захотел предупредить обход и отразить атаку без промедления, дабы справиться с пруссаками прежде, чем наносить по английской армии удар, которым надеялся закончить сражение. Он приказал Дюэму передвинуть на правый фланг 6-го корпуса восемь батальонов Молодой гвардии, которой тот командовал, и дал ему двадцать четыре орудия, чтобы засыпать пруссаков картечью.

Сам Наполеон оставался в центре с пятнадцатью батальонами гвардии, рассчитывая подобно молнии броситься с ними, с конницей гвардии и всем резервом тяжелой конницы на англичан, как только будет отражена атака пруссаков. Нею Наполеон велел передать, что не может дать ему пехоты, но может предоставить на время кирасиров Мило, чтобы заполнить участок между Ла-Э-Сент и лесом Гумон; кроме того, он рекомендовал Нею дождаться его приказа к атаке.

По приказу Наполеона кирасиры Мило, стоявшие позади д’Эрлона, пустились рысью, пронеслись через поле битвы справа налево, пересекли Брюссельскую дорогу и стали располагаться позади своей первой бригады, которую Ней уже несколько раз использовал против неприятеля, занимая участок между Ла-Э-Сент и лесом Гумон, опустевший после ухода дивизий Рейля. Движение восьми полков и четырех бригад этих грозных всадников произвело сильное впечатление. Все сочли, что они готовятся к атаке, что приближается решающая минута, и приветствовали их криками «Да здравствует Император!», на которые конники отвечали такими же возгласами. Генерал Мило, проезжая мимо Лефевра-Денуэтта, командовавшего легкой конницей гвардии, сказал, пожав ему руку: «Я буду атаковать, поддержи меня». Лефевр-Денуэтт решил, что его просят поддержать кирасиров по приказу императора, и, последовав их движению, занял место позади них. При Ваграме и Фуэнтес-де-Оньоро нам приходилось сожалеть о назначении главнокомандующего Императорской гвардией, так некстати парализовавшем ее в этих знаменитых сражениях, здесь же нам приходится сожалеть о его отсутствии (из-за болезни Мортье), ибо не было человека, способного остановить ее несвоевременный порыв. В довершение несчастья, Наполеон был вынужден покинуть позицию в центре и передвинуться на правый фланг, чтобы руководить боем с пруссаками, так что последние забрали у нас и наши резервы, и самого Наполеона.

Когда Ней увидел, сколько превосходной кавалерии оказалось в его распоряжении, его уверенность в себе и отвага удвоились, и он преисполнился нетерпения оправдать сказанные им Друо слова о том, что если предоставят дело ему, он один покончит с английской армией. В эту минуту Веллингтон привнес в свои боевые порядки некоторые изменения, вызванные изменениями в наших войсках. Дивизия Альтена, помещенная в его центре и на правом фланге, жестоко пострадала, и Веллингтон укрепил ее, выдвинув вперед корпус Брауншвейга и бригады Митчелла и Ламберта. Генералу Шассе, располагавшемуся поначалу в Брен-л’Аллё, он предписал подойти на поддержку оконечности правого крыла. Он также приблизил дивизию Клинтона, остававшуюся до той минуты в тылах британской армии, и отозвал ганноверскую бригаду Винке с левого фланга, где после бесплодной атаки д’Эрлона и появления пруссаков опасность, по его мнению, миновала. Будучи уже весьма потрепан нашей артиллерией и рискуя пострадать еще сильнее после захвата нами Ла-Э-Сент, Веллингтон сосредоточил свои войска на правом фланге и немного отвел их назад, подготавливая к отражению мощной атаки, которую нетрудно было предугадать при виде сверкающих шлемов наших кирасиров и пик легкой конницы гвардии.

Вследствие попятного движения пехоты англичан на краю плато осталась только их артиллерия. Когда английской артиллерии угрожали конные войска, англичане имели обыкновение отводить канониров и упряжки в каре, оставляя без защиты сами пушки, которые неприятель не мог увести без лошадей, а когда буря стихала, возвращались, чтобы тотчас направить их на нашу отходившую кавалерию. Теперь шестьдесят орудий перед английской линией оказались почти без поддержки, представляя для дерзкого неприятеля предмет большого искушения.