История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Талейрану не стоило труда убедить Убри, когда тот заявил, что у обеих империй нет серьезных спорных интересов, кроме вопроса влияния на две-три мелкие державы, которые Россия взяла под свое покровительство. Но Россия не могла быть слишком требовательной в отношении последних после разгрома в Аустерлице, а только хотела спасти свою гордость от слишком жестокого поражения. Поэтому она была готова не обращать внимания на переустройство Германии и присоединение Генуи и Венецианского государства; решила молчать по поводу завоевания Неаполя, ибо его вооружение после соглашения о нейтралитете оправдывало жесткие меры Наполеона. Между тем в отношении Пьемонта и неаполитанских Бурбонов у России имелись письменные обязательства, и она не могла сделать меньшего, чем просить для них хоть чего-нибудь.

Это и стало основным и трудноразрешимым вопросом между Талейраном и Убри. Последний желал хоть какой-нибудь, пусть и небольшой, компенсации для короля Пьемонта, оставления Сицилии за неаполитанскими Бурбонами и введения в договор некоторых поправок, которые придали бы России видимость полезного и почтенного вмешательства в дела Европы. Наполеон хотел поначалу сухого и пустого договора, который попросту восстановит мир между двумя империями: это дала бы понять России, что он вовсе не признает за ней того влияния, на которое она претендует. Однако этот строгий проект не устоял перед возможностью немедленного заключения мира, что неизбежно приводило Англию к переговорам на разумных условиях. Поэтому Наполеон позволил Талейрану изобразить в договоре всё подобие влияния, которое могло спасти достоинство русского двора. Так, министру было дозволено в открытом договоре гарантировать уход из Германии, целостность Оттоманской империи, независимость Рагузы, обещать помощи Франции в сближении Пруссии со Швецией и согласиться, наконец, на помощь России в восстановлении мира между Францией и Англией. Тут было из чего составить договор более существенный, чем тот, которого хотел поначалу Наполеон, а следовательно, и более лестный для гордости России. Но требовалось хоть какое-то возмещение для королей Пьемонта и Неаполя. От возмещения королю Пьемонта Наполеон категорически отказался, и пришлось с этим смириться. Что до Неаполя, Наполеон оказался уступать Сицилию и потребовал возвращения острова королевству Неаполитанскому, в настоящее время принадлежавшему Жозефу. Для удовлетворения предъявленных претензий придумали компромисс, состоящий в том, чтобы наследному принцу Неаполя [Франциску I] дать Балеарские острова, а низложенным королю и королеве – денежную компенсацию. Балеарские острова принадлежали Испании, но Наполеон мог предложить той взамен увеличить маленькое королевство Этрурии каким-нибудь кусочком герцогства Пармы и Пьяченцы. К тому же у него имелся превосходный и высокоморальный повод обраться к мадридскому двору, ибо наследный принц Неаполя стал зятем Карла IV в тот же день, когда неаполитанская принцесса сочеталась браком с принцем Астурии. В дополнение к этим прекрасным доводам Наполеон обладал силой, так что в отношении Балеарских островов был в состоянии взять на себя серьезное обязательство.

После изобретения этой комбинации следовало заканчивать дело. Убри связался с лордом Ярмутом, который, выказав превосходные чувства в отношении Франции, нашел всё же слабостью уступать всем требованиям Талейрана. Как добрый англичанин, он хотел, чтобы Сицилию оставили королеве Каролине, ибо оставить ее королеве – значило отдать ее Англии. Он также не преминул настоятельно посоветовать Убри продолжить сопротивление со стороны России.

Но у Талейрана было средство, подсказанное Наполеоном, и он этим средством ловко воспользовался, – пригрозить немедленной военной акцией в Австрии, если не будет возвращен залив Каттаро. Наполеон, как мы говорили, дорожил заливом из-за его удачного положения на Адриатике и особенно из-за соседства с турецкими границами. Потому было решено требовать его возвращения, и угрожать оказалось тем более легко, что Наполеон был настроен действовать решительно. К тому же ему для этого следовало сделать лишь шаг, ибо его войска стояли на Инне и оккупировали Браунау. Талейран заявил Убри, что надо либо заключать договор и подписывать мир, который повлечет возвращение залива Кат-таро, – либо покидать Париж, после чего Австрия будет строго наказана, если только не присоединит свои усилия к усилиям Франции, чтобы отбить позицию, столь вероломно сданную русским.