Но если реалистическіе и политическіе мотивы очень замтны въ творчеств Пушкина, — не они характерны для этой эпохи. Онъ, по преимуществу, остается еще «эпикурейцемъ». "Черни презирай ревнивое роптанье" — поучаетъ онъ въ одномъ стихотвореніи, понимая подъ чернью всхъ «благоразумныхъ» людей, которые не понимали его эпикуреизма. Такой-же «чернью» былъ для него и "высшій свтъ", весь окованный "приличіями". По-видимому, готовъ онъ къ «черни» отнести и литературныхъ "старовровъ", — слишкомъ строгихъ Аристарховъ-псевдоклассиковъ.
Такимъ образомъ, уже въ этотъ первый періодъ опредлилось въ Пушкин стремленіе къ независимости чувствъ и мысли, — «чернью», въ его глазахъ, была всякая среда, которая дерзала накладывать свое «veto» на свободное пользованіе
Преобладающими настроеніями лицейскаго періода проникнуто первое крупное произведеніе Пушкина: "Русланъ и Людмила" (начато въ 1817 году, окончено въ 1819 году).
По типу своему, это произведеніе принадлежитъ къ тмъ поэмамъ и романамъ конца XVIII-го и начала ХІХ-го вка, въ которыхъ ясно сказалось тяготніе къ творчеству въ «народническомъ» дух. Для полнаго осуществленія его — нужно было только
Такимъ образомъ, Пушкинъ былъ неправъ, называя содержаніе своей поэмы "
Мы видли уже, что волшебно-рыцарскіе романы Чулкова и Попова и др. тсно примыкаютъ къ поэмамъ Аріосто, Боярдо, къ романамъ-пародіямъ Виланда ("Оберонъ") и пр., съ тмъ только отличіемъ, что въ русскія подражанія вставлены имена русскихъ богатырей, — имена, взятыя изъ былинъ, a иногда и вымышленныя.
Какъ вс волшебно-рыцарскіе романы и поэмы ("Амадисы", «Пальмерины», "Влюбленный Роландъ", "Неистовый Роландъ"), такъ и романы Чулкова и Попова построены на шаблонныхъ схемахъ: рыцари разыскиваютъ красавицъ, потащенныхъ чародемъ, или какимъ-нибудь насильникомъ. Для освобожденія красавицы нужно преодолть рядъ трудностей, испытаній, надо вооружиться особыми «талисманами», "волшебными мечами", «копьями» и пр. Подвигъ, конечно, удается — чародй оказывается побжденнымъ, и благодарная красавица награждаетъ своею любовью избавителя-рыцаря. Здсь и добрые чароди, помогающіе герою совтомъ, или дломъ, здсь и волшебные замки, съ очарованными красавицами, и соблазны, и ужасы…
Совершенно такъ же построена поэма Пушкина, — сравнительно съ романами Чулкова и Попова, въ ней нтъ ни одного новаго мотива, нозато она граціозна, удивительно свжа, вся пропитана тонкимъ остроуміемъ, блещетъ яркостью красокъ и легкой примсью изящнаго эпикуреизма, который такъ характеренъ для многихъ пушкинскихъ произведеній лицейскаго періода. Рыцарскіе авантюрные мотивы, которые y многихъ писателей разрабатывались серьезно, въ поэм Пушкина разработаны шутливо: скептицизмъ ХVIII-го вка, вліянія Вольтера, Виланда, Гамильтона, Ла-Фонтена внесли въ юношескую поэму Пушкина эту своеобразную окраску, сближающую поэму Пушкина съ "пародіями" на рыцарскіе романы. Такимъ образомъ, это ироническое отношеніе автора къ содержанію своего произведенія и, въ то же время, полное неумніе разобраться, чт