История царствования императора Александра I и России в его время. т.3. (1869)

преданнаго. Сперанскій, стремясь оправдать благосклонность Государя новыми заслугами, посвящал все свое время общественньтм деламт» и вел быть отшельника, уделяя лишь немногіе часы отдыху, в кругу своего семейства и иескольких лиц к нему близких, и не заботясь о связях, пріобретеніе коих было-бы нетрудно для человека ласкаемаго Фортуною. Сам он, говоря в последствіи о своей невзгоде, прибавлял: „Еслибы я был в фамильных связях с знатными родами, то, без сомненія, дело приняло-бы другой оборот. Кто хочет держаться в свете. тот должен ненременно стать на якоре из обручальнаго кольца*. Весьма естественно. что быст|юе возвышеніе Сперанскаго возбудило против него всех тех, которые не сознавали, что таланты — дар Вожій — не даются каждому, что Сперанскій достиг наград и почестей тяжкими трудами; никто из них не подумал о безсонных ночах. проведенных им в заботе о пользе общей. Сперанскаго ненавидели многіе: одни за то, что он, по их понятіям, занял принадлежащее им место; другіе, за то. что предложенными им нововведеніями нарушил их интересы. Мы уже имели случай сказать, сколько врагов наделали ему постановленія о придворных и о гражданских чиновниках. Известно было также, что Снеранскій считал освобожденіе номещичьих креетьян краеугольным камнем всех улучшеній государственной администраціи и предполагала» образовать среднее сословіе, ограничить число дворян и создать из крупных собственников аристократію. подобную той, какая существует в Англіи. Упрекали 1’ак-же Сиеранскаго в том, что он позволил!» напечатать сочинепіе графа Стройновскаго: об условиям помещнков с крестьянами.

Его-же обвиняли в плохом состояніи наших финансов, приписывая упадок курса мерам, принятым по его совету; а народ считал его виновником тогдашняго увеличенія налогов. В числе врагов Сперанскаго были люди благомыслящіе, но пристрастные к прежним уставам и недоверявшіе нововведеніям, заимствованным у иностранцев. Сам он возбуждал сомненіе в своем патріотизме, расточай нохвалы чужеземным учрежденіям, порицая все русское, изъявляя удивленіе к ненавистному тогда в Россіи Наполеону. Как Сперанскій, по самому положенію своему, не был откровенен, то причиною его скрытности полагали необходимость таить преступные замыслы. Только лишь те, которые имели случай сблизиться с ним, — а таких было немного — отдавали ему должную справедливость; прочіе-же все недоверяли ему, толковали в дурную сторону каждый его ноступок, приписывали ему и то, в чем не имел он ни малейшаго участія, и далее сомневались, либо, по крайней мере, изъявляли сомненіе в его способностях, находя все сделанное им вредным для Россіи. В числе петербургских недоброжелателей Сперанскаго были люди, занимавшіе важныя места и имевшіе вес в обществе. Граф Аракчеев, завидуя благосклонности Государя к Сперанскому, непавидел в нем человека образованного, либсральнаго. Министр полиціи Балашов смотред на него враждебно, как на противника всяких произвольных действій. Барон (в последствіи граф) Лрмфельдт соперничал с ним по делам Финляндіи. Министр финансов Гурьев досадовал на него за сокращеніе штатов своего ведомства и за вмешательство но вверенной ему части. Немало было врагов у Сперанскаго и в Москве, тогда наполненной падшнмп сановниками, праздными барами и всякаго рода староверами,

ополчившимися

на реформатора, во славу предразсудков и мраколюбіл ('). Но, кроме нх, восстали против Сперанскаго более для него опасные, Карамзин и Растопчин. Первый, в подпесеішой Государю заииске: „О древней и новой РоссііГ, высказал порицаніе мнопіхь депствій Сперанскаго. Сама Великая Княгиня Екатерина Павловна, преданная Отечеству всеми возвышенными чувствами души своей, видя презреніе Сиеранскаго ко всему русскому и нристрастіе к Франціи, считала его изменником, готовым предать Государя, своего благодетеля, и при всяком случае старалась остеречь обожаемаго ею брата от замыслов его любимца. Ежедневно, Государь слышал от ближайших к нему лиц одни и теже изветы; везде — и в дворцах, и в хижинах, ходила молва об пзмене Сперанскаго. Александр долго не обращал вниманія на эти толки, но наконец был увлечен общим мненіем. Чтобы устоять против голоса всей Россіи, в тот час, когда нашествіе Наполеона требовало от Даря, более нежели когда-либо, сродниться душею с народом, чтобы устоять тогда и прикрыть невиннаго щитом дарованной Богом власти — надл ежа л о стать выше человечества, и.... Александр решился наказать Сперанскаго, как преступника, не имея достоверных доказательств пресгупленію. Не раз уже оскорбленный до глубины души неблагодарностью близких людей, Государь не мог обсудить хладнокровно действіл Сперанскаго, хотел предать его смертной казни, и только лишь великодушное вмешательство Паррота спасло Монарха от поступка, котораго последствіями былибы собственное раскаяніе и поі)Ицаіііе Псторіи.

Т. ПІ. 1^>