История знаменитых цитат

Опять нужно было оставаться после работы, чтобы своевременно закончить проект. Мэри уже забыла, когда ей удалось уйти домой вовремя. Серые офисные стены становились все ненавистнее…

И наконец, ключевая фраза:

Мы должны знать свое место – в корпоративной пищевой цепи мы представляем собой лишь планктон! (курсив мой. – К.Д.)

Далее говорилось, что Мэри «не хотелось быть съеденной акулами большого бизнеса».

Как видим, выражение «офисный планктон» используется здесь не как готовое и общеизвестное, а вырастает из образной системы очерка. И это для меня – решающее доказательство в пользу права Ананьевой «на копирайт».

Когда в 1955 году вышел справочник Н. Г. и М. С. Ашукиных «Крылатые слова», доживший до этого времени поэт и теоретик футуризма Алексей Крученых с необычайной гордостью показывал книгу Ашукиных всем своим знакомым: в ней, среди прочих крылатых слов, было слово «заумь», придуманное им в 1922 году и прочно вошедшее в состав русского языка. Так вот: в Рунете «офисный планктон» встречается в несколько раз чаще, чем «заумь». Евгении Ананьевой (она же Jane Ananyev) есть чем гордиться.

В «бумажной» печати «офисный планктон» появился в 2005 году, после чего стал размножаться лавинообразно. Однако значение термина сильно разошлось с авторским. У Ананьевой «офисный планктон» – это офисный пролетариат, нещадно эксплуатируемый акулами большого бизнеса. В сетевой Циклопедии, напротив, читаем:

Офисный планктон тратит рабочее время на непроизводственные нужды: частные телефонные разговоры, общение в Интернете, социальные сети, компьютерные игры.

И хотя это мнение не подтверждается социологами, в масскульте преобладает именно оно. В 2008 году в США вышла книга Кена Ллойда «Придурки на работе: как справляться с людскими проблемами и проблемными людьми». На русский она была переведена под названием «Придурки на работе, или Осторожно: офисный планктон!».

При желании уже теперь можно написать диссертацию на тему «Образ офисного планктона в литературе». Но я ограничусь фрагментом стихотворения питерского сетевого поэта Виктора Авина:

Когда последний синий китПроглотит офисный планктонИ все начальники на спинуК нему полезут из окон,Тогда мы выйдем на свободу.

(«Синий Кит», 2009)

Пантеон истории

Храм на месте нынешнего Пантеона существовал в Риме не позднее I века до н. э. В 80 году до н. э. он сгорел, а около 27 года до н. э. был вновь отстроен Агриппой – полководцем и ближайшим сподвижником императора Августа. Два века спустя, при императоре Адриане, на том же месте было построено здание Пантеона, дошедшее до наших дней.

Пантеон – слово древнегреческого происхождения. Обычно оно толкуется как храм «всех богов», т. е., посвященный всем богам, хотя ряд филологов считают эту этимологию сомнительной. К тому же Тит Ливий, писавший свою «Историю…» в начале I века н. э., приводит слова понтификов: «…Нельзя двум божествам быть в одном помещении (…), и нельзя двум божествам (кроме некоторых) приносить одну жертву» («История Рима…», XXVIII, 25).

В начале VII века Пантеон стал церковью Св. Марии и Мучеников. Здесь покоится прах нескольких знаменитых итальянцев, в т. ч. Рафаэля, королей Виктора Эммануила II и Умберто I.

История парижского Пантеона начинается с церкви Петра и Павла, построенной, вероятно, при короле франков Хлодвиге I, умершем в 511 году и похороненном здесь же. Затем церковь получила имя Св. Женевьевы, покровительницы Парижа. В XII веке на месте старой церкви был воздвигнут собор в готическом стиле.

При Людовике XV началось возведение нового здания в стиле классицизма по образцу римского Пантеона. Строительство завершилось в 1789 году, как раз к началу Великой французской революции.

4 апреля 1791 года Учредительное собрание постановило превратить церковь Св. Женевьевы в «Пантеон великих людей». На фронтоне была помещена надпись:

ВЕЛИКИМ ЛЮДЯМ – БЛАГОДАРНОЕ ОТЕЧЕСТВО

Первым в Пантеон был внесен прах Мирабо, затем – Вольтера; в 1792–1793 годах – троих ныне забытых деятелей, провозглашенных «мучениками революции». Руссо должен был быть попасть в Пантеон одновременно с Вольтером, но переговоры с его вдовой затянулись, и церемония состоялась лишь в октябре 1794 года.