Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь

В далеком будущем появится массовое производство тонометров, и недорогой прибор для измерения давления обретет место во многих домах в конце ХХ и начале XXI века, нередко в комбинации с весами. Устройства стали своего рода контролирующей инстанцией, позволяющей человеку самостоятельно следить за своим здоровьем. Конечно, изобретение Рива-Роччи и его последующие модели, которые теперь можно найти даже в кофейнях, раскрывают дилемму медицинских тестов: чем они проще и чем чаще используются, тем больше данных предоставляют. Однако поток информации создает риск селективных оценок и неверных интерпретаций. Человек с давлением 160/110 может быть энергичным и ощущать себя здоровым; человек, чей ПЦР-тест (полимеразная цепная реакция) на наличие вируса оказался «положительным», также может находиться в добром здравии и не обязательно оказывается источником инфекции.

 На протяжении долгих лет в XX веке болезни сердца и системы кровообращения будут в мирное время причиной смерти номер один (иногда смещаясь на второе место и уступая первенство раковым заболеваниям) в промышленно развитых странах, эпидемиологи которых внимательно следят за ситуацией, ведя статистику.

Лучшему пониманию работы сердца, а вместе с тем и его болезней главным образом способствовали исследования проводящей системы, которая делает возможной работу сердца. С помощью недавно изобретенного электрометра, прибора для измерения электрического напряжения, в 1887 году в госпитале Святой Марии лондонского района Паддингтон Август Уоллер

зафиксировал электрические импульсы сердца: «Я не думаю, что электрокардиография найдет широкое применение в больницах… Скорее всего, она будет использоваться редко или от случая к случаю, когда нужно будет фиксировать редкие аномалии сердечной деятельности» [8].

Виллем Эйнтховен считал совершенно иначе. Родившийся в 1860 году в голландской колонии Ост-Индии (сегодняшней Индонезии) ученый (его дед, потомок бежавших из Испании в Нидерланды во времена инквизиции евреев, взял название своего родного города в качестве фамилии) еще в период учебы в Утрехте проявлял большой интерес к вопросам науки. В ранней публикации он описал положительное влияние физической активности на мышечную массу и функции суставов. Эйнтховен сделал для себя выводы из полученных знаний и продолжал заниматься спортом до старости; во время учебы он регулярно занимался гимнастикой и основал студенческий гребной клуб в Утрехтском университете. Его способности ученого были настолько впечатляющими, что в 25 лет, когда он обладал уже двумя докторскими степенями, он был определен на кафедру физиологии в богатом традициями Лейденском университете, где проработал до конца жизни.

В длительных экспериментах со струнным гальванометром, итогом которых стало изобретение электрокардиограммы, Эйнтховен зарегистрировал электрический потенциал сердечной деятельности и сообщил об этом профессиональному сообществу в нескольких публикациях. Его эссе «О форме электрокардиограммы человека» было опубликовано на немецком языке в 1895 году [9]. В первые годы ХХ века Эйнтховен усовершенствовал технику обследования и смог задокументировать нарушения сердечной деятельности с помощью введенных им производных. Он присвоил характерным колебаниям на записях буквы P, Q, R, S

и T, и они до сих пор используются в ЭКГ, одном из самых важных методов медицинского обследования.

Примерно в 180 километрах к югу от Лейдена, где работал Эйнтховен, в госпитале Сен-Жан в столице Бельгии Брюсселе столь же страстно занимался наукой молодой врач. Родившийся в 1882 году недалеко от Виртона на юге Бельгии Альберт Хастин обучался в Брюсселе и, что к тому времени все еще казалось очень необычным, провел последний год обучения в Филадельфии. После окончания учебы он решил стать хирургом и устроился в Сен-Жан к уважаемому хирургу Антуану Депажу. В ближайшем будущем Депаж будет связан с двумя примечательными и противоречивыми событиями Первой мировой войны. Его операционной медсестрой стала англичанка Эдит Кавелл, в 1915 году казненная немцами как изменница, что вызвало возмущение во всем мире, нанесло ущерб репутации и вооруженным силам кайзера и наделило Кавелл статусом священной для англиканской церкви фигуры. Жена Депажа Мари тоже стала одной из жертв немецких вооруженных сил – немецкой подводной лодкой в том же году был потоплен корабль «Лузитания», где находилась супруга хирурга.