Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1

Впрочем, наиболее радикальным открытием футуризма в области музыки стала «шумовая музыка», предложенная Луиджи Руссоло в 1913 году и вдохновлённая растущим участием машин в человеческом труде, звуками и шумами современного большого города: «В настоящее время музыкальное искусство ищет амальгаму самых диссонирующих, самых странных и самых резких звуков. Мы приближаемся, таким образом, к звуку-шуму» («Искусство шумов»). Руссоло погрузился в создание шумовой музыки, для которой изготовил особые музыкальные инструменты, названные в отчёте о первых шумовых концертах «шумящими аппаратами», а позднее – «шумоинтонаторами». 11 августа 1913 года он представил их усовершенствованные версии, самостоятельно дирижируя оркестром из 15 шумовых музыкантов².

В 1914 году движение футуризма в области литературы, театра, живописи, скульптуры и музыки обрело собственную архитектурную программу – манифест «Футуристская архитектура» за подписью присоединившегося к футуризму архитектора Антонио Сант’Элиа. В его основу был положен отредактированный Маринетти анонимный текст, опубликованный до этого в каталоге выставки миланской группы «Новые тенденции». Отказывая архитектуре в возможности последовательного стилистического развития в современном мире, эта программа ориентировалась на условия современной жизни, возможности науки и техники, новую гармонию динамических линий, стекла и железобетона. Она провозглашала футуристский дом, похожий на огромную машину, со снующими по его фасаду лифтами; улицы, углублённые в землю на несколько этажей, соединённые переходами и скоростными эскалаторами; временную архитектуру и постоянное обновление архитектурной среды. «Мы чувствуем, что теперь мы не люди соборов, величественных зданий и дворцов, а люди больших гостиниц, железнодорожных станций, бескрайних дорог, колоссальных портов, крытых рынков, освещённых галерей, прямых проспектов и целительного сноса старых зданий» («Футуристская архитектура»).

1 См.: Kirby М. Futurist Performance. New York: Dutton, 1971; Lapini L. Il teatro futurista italiano. Milano: Ugo Mursia Editore, 1993; Berghaus G. Italian Futurist Theatre, 1909–1944. Oxford: Clarendon Press, 1998.

2 См.: Дудаков К.

Освобождение музыки в России и Италии: шум или «диссонанс»? (http://www.theremin.ru/archive/dudakov.html).

29. Манифест художников-футуристов

Молодым художникам Италии!

Наш мятежный крик, который мы бросаем, присоединяя наши идеалы к поэтам-футуристам, исходит уже не от эстетической клики, но выражает сильнейшее желание, вскипающее сегодня в венах каждого художника-творца.

Мы хотим ожесточённо бороться с религией прошлого, фанатичной, безответственной и снобистской, вскормленной злосчастным существованием музеев. Мы восстаём против рабского преклонения перед старыми холстами, древними статуями и предметами, против восторга перед всем, что изъедено червями, тускло, потрачено временем, и осуждаем несправедливое, преступное, привычное презрение ко всему, что молодо, ново, дышит жизнью.

Товарищи! Мы заявляем вам, что триумфальный прогресс науки определил настолько глубокие изменения в человечестве, что вырыл пропасть между покорными рабами прошлого и нами, свободными и уверенными в сияющем великолепии будущего.

Нас тошнит от малодушной лени, которая с Чинквечен-то¹

и далее позволяет нашим художникам без конца эксплуатировать античную славу.

Для других народов Италия всё ещё земля мёртвых, огромные Помпеи с белеющими гробницами. Италия, напротив, возрождается, и за её политическим обновлением² следует обновление интеллектуальное. В стране неграмотных множатся школы, в стране сладостного ничегонеделанья рокочут уже бесчисленные фабрики, в стране традиционной эстетики сегодня выделяется полёт блестящих вдохновений нового.

Живо только то искусство, которое находит свои основы в том, что его окружает. Как наши предки извлекали материал искусства из надлежащей их душам религиозной атмосферы, так мы должны вдохновляться осязаемой современной жизнью, железной сетью скорости, которая обмотала землю, океанскими лайнерами, Дредноутами*, удивительными полётами, которые бороздят небо, злой дерзостью подводных мореплавателей, судорожной борьбой за покорение неизвестного. Можем ли мы остаться равнодушными к неистовой деятельности огромных столиц, к новейшей психологии ноктамбулизма⁴, к лихорадочным фигурам повесы, кокотки, апаша и пьяницы?

Желая также содействовать необходимому обновлению всех искусств, мы решительно объявляем войну всем тем художникам и институтам, которые, маскируясь в одеяние ложной современности, остаются захваченными традицией, академизмом и особенно отвратительной ленью ума.