Итоги современного знания

Немного же мы узнали! Подобное чисто-отрицательное положеніе, конечно, ничего не говоритъ намъ о сущности предмета, о дйствительномъ содержаніи религіи. Притомъ, это положеніе совершенно неврно выставлено, какъ выводъ изъ историческихъ изысканій. Нтъ сомннія, что отрицаніе такъ называемаго сверхъестественнаго вовсе не выводится изъ «разбора свидтельствъ», а напротивъ вносится въ этотъ разборъ, что изслдователи, какой бы вкъ ни изслдовали, приступаютъ къ нему уже съ этимъ готовымъ отрицаніемъ, а потому, разумется, и вс вка у нихъ оказываются одинаковыми въ этомъ отношеніи. Ренанъ часто и прежде говорилъ объ этомъ вопрос; онъ придаетъ ему великую важность, но всегда также дурно его ставилъ. Одно мсто изъ его прежнихъ писаній такъ поразительно обнаруживаетъ внутреннее противорчіе этой постановки, что странно, какъ онъ самъ его не замтилъ. Вотъ это мсто:

«Свидтельства ничего не доказываютъ въ вопрос этого рода. (Совершенно врно и прямо противоположно тому, что онъ сказалъ теперь). Если есть божество, котораго могущество подтверждается документами повидимому неопровержимыми, то это, конечно, карагенская богиня Раббатъ Іанитъ. Боле трехъ тысячъ стелъ, свидтельствующихъ объ обтахъ, данныхъ этой богин, извлечены изъ земли; большею частію они теперь находятся въ Національной библіотек въ Париж, вс возвщаютъ, что Раббатъ Танитъ „вняла молитв“, которая была къ ней обращена. И что же? — эти три тысячи свидтелей молитвы, достигшей своей цли, безъ сомннія ошибаются. Въ самомъ дл, Раббатъ Таниты будучи ложнымъ божествомъ, никакъ не могла никого услышать. Дйствительность хины доказана, потому что въ безчисленныхъ случаяхъ хина или ея эквиваленты измнили ходъ лихорадки. Было-ли это когда~нибудь доказано для молитвы?» [4]

.

Странное разсужденіе! Только-что Ренанъ привелъ «неопровержимыя» доказательства въ пользу могущества карагенской богини, только-что осмялъ эти доказательства и провозгласилъ, что «свидтельства» тутъ ничего не доказываютъ, — а теперь самъ требуетъ свидтельствъ! И притомъ, онъ говоритъ вызывающимъ тономъ, какъ будто этихъ свидтельствъ никакъ нельзя найти; между тмъ, что можетъ быть легче, какъ услышать отъ врующаго, что Богъ исполнилъ его молитву?

Но всего интересне, что у Ренана тутъ же вырвалось слово, которое объясняетъ истинный смыслъ всего дла. Почему онъ не вритъ карагенскимъ памятникамъ? На основаніи точныхъ изслдованій? Но o нихъ и думать невозможно. Онъ не вритъ потому, что Танитъ есть «ложное божество»; слдовательно, онъ заране, а priori, знаетъ, что молитва къ этому божеству не могла имть послдствій. Конечно, это вполн правильный пріемъ историческаго изслдованія. Не по памятникамъ мы судимъ, врны-ли наши общіе принципы, а наоборотъ, мы по нашимъ принципамъ судимъ о памятникахъ и ршаемъ, что въ нихъ можно допустить и что слдуетъ отвергнуть. Безъ сомннія, такъ точно дйствуютъ и всякіе современные религіонисты. Они слдуютъ ученію, уже очень давно провозглашенному нкоторыми мыслителями, что Богу не свойственно нарушать законы природы. Ренанъ грубо ошибся, выдавая этотъ принципъ за выводъ изъ многотрудныхъ историческихъ изслдованій. Такого открытія нельзя было сдлать, и если бы только въ немъ заключалась заслуга исторіи религій, то эту науку нужно бы было признать совершенно безплодною.

По счастію, дло стоитъ иначе. Какой-то глубокій и важный: поворотъ умовъ, можетъ быть мало сознательный, обнаруживается въ томъ вниманіи, которое обратилъ нашъ вкъ на религію и ея исторію. Эти пристальныя, неутомимыя изысканія, очевидно, вызваны не холоднымъ любопытствомъ и страстью къ ученой кропотливости; они дышатъ любовью и уваженіемъ къ самому предмету изысканій. Можно сказать, что нынче каждый ученый, углубляющійся въ изученіе извстной религіи, длается въ нкоторой мр ея послдователемъ. Такъ когда-то чистосердечный и великодушный труженикъ Анкетиль дю Перронъ, изучая упанишады, совершенно предался высокому ученію браминовъ. Между тмъ, вспомнимъ общее отношеніе къ религіи въ прошломъ вк во Франціи, въ Англіи. Для тогдашнихъ ученыхъ всякая религія была только «собраніемъ новой лжи и старыхъ басенъ», какъ выражается Коранъ. Понятно, что съ такими понятіями они не изучали религій, да и не могли ихъ изучать. Теперешнее изученіе, поэтому, свидтельствуетъ о глубокой перемн въ нашихъ понятіяхъ.