Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

Описывать последующие события, происходившие тогда в Кабуле, не очень-то интересно. Да и описаны они неоднократно, в том числе и то, как «мерседес», на котором ехали Дроздов, Колесник и другие, у самого афганского Генштаба был обстрелян из ручного пулемёта неким перепуганным солдатом-десантником. Как известно, Юрий Иванович поблагодарил тогда лейтенанта, командира взвода этого несчастного бойца, за то, что тот не научил его стрелять.

Далее — обычная рутина: докладывали начальству и пили водку в расположении «мусульманского» батальона. После боя это помогает расслабиться (водка, разумеется, а не доклады). По воспоминаниям Василия Васильевича Колесника, на пятерых ушло шесть «поллитр», но, как говорится, ни в одном глазу. Бывает! Зато напряжение хоть как-то сняли.

А вот воспоминания Юрия Ивановича:

«Я доложил Б. С. Иванову о выполнении задания. Он сказал, что уже информировал в общих чертах Центр и там ждут подробное сообщение. В рабочей комнате резидентуры я принял доклады от командиров групп, занимавшихся нейтрализацией других городских объектов, и сел писать подробную шифровку в Москву. Она заняла несколько страниц. В ней были перечислены наиболее отличившиеся при штурме дворца Тадж-Бек сотрудники групп „Гром“ и „Зенит“, а также 10 офицеров и солдат „мусульманского“ батальона. Это было моё предложение. Наградные же стали писать в Москве во второй половине января 1980 года»[237]

.

Только не сочтите, что мы как-то противопоставляем внешнюю и военную разведки: полковник Колесник точно так же писал шифровки, а генерал Дроздов с ним вместе пил водку — просто такие фрагменты воспоминаний нам попались!

Дольше оставаться в Кабуле для Дроздова и Кирпиченко не имело смысла — очевидно, это было сказано им и из Центра. В Москве ожидали личных докладов.

«По возвращении из Кабула в Москву 31 декабря 1979 г. нас принял Ю. В. Андропов.

— Трудно было? — спросил он.

— Да, через 35 лет вспоминать молодость трудно…

— Понимаю. Пробовали разрубить узел иначе, а пришлось вот так…»[238]

Впоследствии Юрий Иванович более подробно рассказывал об этом разговоре корреспонденту телеканала «Россия»:

«В кабинете Андропова присутствовали я, Владимир Алексеевич Кирпиченко и Владимир Александрович Крючков. Когда закончилась беседа, Юрий Владимирович спросил, есть ли у нас какие-либо вопросы. Я ответил, что есть один вопрос: судя по развитию обстановки, складывается положение дел таким образом, что нам в нашей стране пора вернуться к созданию подразделений специального назначения. В конце 60-х и в начале 70-х годов специальные подразделения были ликвидированы, и мы фактически просто занимались подготовкой кадров на случай какой-либо войны… Юрий Владимирович внимательно посмотрел на меня: „Ты так думаешь?“ Я говорю: „Да, я так думаю, потому что части специального назначения есть во всех государствах, в том числе и в тех, с которыми у нас натянутые отношения. Нам необходимо вернуться к созданию частей специального назначения на современном этапе развития“»[239]

.

Это подтверждает и Валерий Владимирович Попов — со слов Юрия Ивановича, который подробно рассказал ему о своём визите к председателю:

«Когда они с Кирпиченко 31 декабря 1979 года доложили Андропову о результатах операции, то вместе доложили, ещё без всяких документов, что выполнили задачу спецрезервисты — группа „Зенит“ и группа „Гром“. Они сказали, что таких событий будет ещё очень много, и нам нужно, настало время, в конце концов создать специальное подразделение — подразделение специального назначения в рамках госбезопасности. Не в ГРУ, не в военной разведке, а у нас, со своими задачами.

Они ему так сказали. „Ладно, — отвечал Юрий Владимирович. — Вернёмся к этому разговору позднее“. Понятно, 31 декабря, перед Новым годом — и произошедшие события, эйфория, победа была… Они потом трижды ещё возвращались к этому вопросу в январе 1980 года».

Андропов, что называется, принял предложение к сведению, обещав подумать. О результате этих размышлений мы расскажем несколько позже.

Ну а теперь опять маленький абзац из книги генерала Ляховского. Его первое предложение относится к 27 декабря, второе — явно к 31-му:

«Сотрудники КГБ тоже доложили своему начальству в Кабуле, а затем по телефону — Ю. В. Андропову. Ему же они потом подарили взятую в качестве трофея винтовку X. Амина „Ремингтон“ с комплектом снайперских прицелов»[240].

История этой винтовки нам известна: из неё стрелял в сторону «работающего» пулемёта лейтенант из «мусбата».

Но был ещё один подарок, и о нём практически никто не слыхал. Нет сомнения, что Андропов имел разговор и с генералом Кирпиченко, и с генералом Дроздовым. При том что мы знаем, что Андропов был не чужд политике «разделяй и властвуй» и «напрягал» отношения между некоторыми своими подчинёнными, начальниками и их заместителями, были действительно вопросы, которые следовало обсуждать вообще без всяких свидетелей. Такова специфика службы.