ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Четьи-Минеи св. Димитрія, митрополита Ростовскаго. Онъ началъ писать сентябрьскую четверть четіихъ-миней въ іюн 1684 года въ Кіево-печерской лавр, а окончилъ свои занятія 9 февраля 1705 г., когда „помощію Божіею и Пречистыя Богоматери, и всхъ святыхъ молитвами мсяцъ августъ написася" (житіе св. Димитрія, митр. Ростовскаго. Москва. 1852 г. стр. 25). Вообще надо сказать, агіобіографическія произведенія были самымъ распространеннымъ родомъ нашей древней письменности и для нашихъ предковъ составляли не только любимйшее чтеніе, но, и можно сказать, – единственное чтеніе, такъ какъ при своемъ нравственно-назидательномъ характер, они имли несомннно практическое значеніе, будучи лучшимъ родомъ проповди (Я. Амфитеатровъ, чтенія о церковн. словесн. ч. I, стр. 268). Они замняли собою живую проповдь, которая на Руси преслдовалась (Истор. русск. ц. Филарета, архіеп. Черниговскаго, т. III стр. 139 – 142). Въ нихъ безпрепятственне можно было указывать недостатки общества и подъ видомъ похвалы святому проводить такіе взгляды, которые не могли быть, по извстнымъ причинамъ, высказаны прямо, открыто; и когда русскіе архипастыри не могли отъ своего лица длать прямого обличенія господствующему пороку, опасаясь преслдованій власти или окружавшей среды, тогда они обыкновенно пользовались житіями святыхъ, которыя читали въ церкви и списки ихъ распространяли въ народ. Личность проповдника-обличителя въ этомъ случа сама собою терялась; обличенія такого рода не были слишкомъ рзки, но цль вполн достигалась. Житія святыхъ, замняя собою недостатокъ русской проповди, понимаемой въ тсномъ смысл и, служа въ тоже время нравственной польз народа, были во вс времена наиболе понятнымъ и любимымъ чтеніемъ. Чтеніе житій было тогда единственною проповдію народу, когда онъ приходилъ въ церковь. Въ нихъ онъ находилъ и православную догматику и христіанскую этику и даже полемику православной церкви и въ живыхъ изображеніяхъ добродтелей онъ получалъ себ образцы дпя подражаній, – и писатели житій святыхъ не опускали ни одного случая, чтобы не вывести изъ него христіанскаго наставленія. Такъ, призывая почтить память преподобнаго, они убждали своихъ слушателей и читателей подражать ему въ своей жизни и долго останавливались на этихъ примрахъ изъ жизни святого, которые касались вопросовъ времени, чтобы похвалою добродтелей святого поразить недостатки современнаго общества и тмъ вызвать слушателей къ исправленію. Описаніе жизни строгаго подвижника всегда давало случай похвалить нестяжательность. Описаніе жизни князя или инока, вышедшаго изъ княжескаго боярскаго рода, давало составителю случай говорить о ничтожности вншней мірской славы предъ славою небесною, – объ обязанностяхъ великаго князя къ церкви и государству, обличать своеволіе бояръ, какъ напримръ, въ житіи св. Михаила Клопскаго и пр. (Прав. собесдн. 1859, II, III). Отсюда можно сдлать смлое предположеніе, что житія святыхъ служили прежде тмъ, что теперь у насъ извстно подъ именемъ „системы нравственнаго богословія", понимаемой въ самомъ широкомъ смысл. Вдь и составители руководствъ по нравственному богословію, которое въ вид системы существуетъ у насъ только съ половины XVIII вка, естественно въ изложеніи нравственнаго ученія пользовались житіями святыхъ, писаніями подвижниковъ благочестія и т.п., хотя, правда. въ погон за систематизированіемъ, упускали изъ виду самое главное – то, что нравственная жизнь христіанина есть какъ бы органическое цлое, развивающееся изъ одного усвоеннаго душ начала – духа Христова, благодати Божіей, дйствующей въ возрожденномъ человк и что многія обязанности, на самомъ дл не суть обязанности, а чувства, неизбжно появляющіяся въ душ при извстномъ ея состояніи, отчего и не получалось психологическаго элемента въ руководствахъ по нравственному богословію, и внутреннее изображеніе жизни облагодатствованнаго человка въ нихъ отсутствовало, т.е. какъ она зарождается, развивается и укрпляется при помощи богодарованныхъ средствъ, разнообразится, при единств внутренняго основанія по разнымъ обстоятельствамъ и отношеніямъ, иметъ свои переходныя ступени отъ совершенства къ совершенству, такъ же какъ и уклоненія къ злу [1]

.

Но современная западная наука или вовсе не касается житій святыхъ или, еще хуже, относится къ нимъ сомнительно. Сомнительность въ исторической достоврности житій святыхъ съ запада прокралась и въ наше современное цивилизованное общество. Западная наука въ ученіи о святыхъ, какъ извстно, со временъ Лютера поршила, что необычайное въ жизни святыхъ излишне, ихъ подвиги для спасенія не нужны, а все чудесное въ ихъ жизни – сомнительно и представляетъ не боле не мене, какъ легенду.

Разсмотримъ вкратц положенія нмецкихъ ученыхъ. Они, во первыхъ, относятся недоврчиво къ необыкновеннымъ подвигамъ угодниковъ Божіихъ.