Ив Сен-Лоран

Ив Сен-Лоран, наоборот, играл на контрасте, на изощренности, на редкости стиля, на смущении, на желании женщины. В 1966 году благодаря упорству Пьера Берже, который энергично защищал бизнес, был подписан договор между модным Домом Ives Saint Laurent и Домом Mendès

, созданным в начале века и вскоре оказавшимся под руководством Дидье Грумбаха[431], племянника Пьера Мендеса-Франса[432]

. Сначала Дидье Грумбах отклонил предложение, утверждая, что для крупного промышленника немыслимо выпускать одежду для бутиков. Но было поздно: Пьер Берже уже объявил новость в газете France-Soir! Первый заказ (500 штук) был запущен в 1966 году. Уже к 1968-му оборот увеличился до 6000 за сезон и от 20 000 до 135 000 между 1972 и 1980 годами. За Mendès

закрепилась репутация качества. В этом модном Доме были даже студии кройки и примерки во главе с первыми швеями, которых любила переманивать Высокая мода.

Разочарованный грушевидными плечами мадам Жермен, Ив был непреклонен. «У него был свой метод, свое видение того, какой должна быть линия prêt-à-porter. Другие кутюрье считали prêt-à-porter

неизбежным злом, довольствовуясь повторением моделей предыдущего сезона. Сен-Лоран видел намного дальше. У него была настоящая страсть к своей коллекции Rive Gauche. Он не вытолкнул Высокую моду на улицу, совсем нет», — говорил Дидье Грумбах. Все образцы моделей делались на улице Спонтини в мастерской господина Жоржа. Анн-Мари Мюноз, занимавшая в 1963 году должность директора студии Высокой моды, работала в тесном сотрудничестве с Ивом Сен-Лораном. Она стала его мадам Раймондой, сурово следила за выбором поставщиков, проверяла все этапы создания моделей, прежде чем они запускались в производство. После нескольких сбоев — клиентки жаловались на то, что одежда жала под мышками из-за слишком узких пройм, — модный Дом нанял в апреле 1968 года менеджера по контролю над качеством. В чем состояла его работа? Бывать каждую неделю на заводе, проверять выполнение работы. Его называли «мотоциклистом». Кройка, сметывание, вытачки, глажка, финальная отделка — он следил за всеми этапами, разъясняя «основные правила техники Сен-Лорана. Главная фишка — это прямые плечи. Круглая спина старит клиентку. Нам нравится четко очерченная спина. Шов спины держит одежду, уточняет силуэт». Линия плеча, сборка рукава, воротник — все это требовало аккуратной работы. Требовалось десять часов на шитье пиджака. Фиксированные вытачки, прямые плечи. Ткани использовались под секретными шифрами: серия 8 — бархат от Жирона; серия 32 — габардин из хлопка; серия 701 — парусина; и классический вариант — джерси от Расина. «Вы понимаете, — вспоминал Жан-Клод Россиньоль, — мы имели определенную цель. Ив Сен-Лоран хотел выйти к людям, быть нужным. Нашей заботой был не только кассовый сбор». Это требование раскрывало противоречия стратегии Ива Сен-Лорана.

«Культура мертва. Наслаждайтесь!» — провозглашали плакаты на стенах Сорбонны. Ив Сен-Лоран не видел себя ни в разрушении прошлого, ни в его защите. Он ненавидел «перчатки, шляпы, бриллианты, моду с 1947 по 1964 год». Он ненавидел также «сектантство, авангард, молодые кадры, идею отправиться на Луну и стремление к успешной жизни». С 1969 года научная фантастика снова собирала толпы поклонников. Единственная оптимистичная альтернатива бежевым накидкам в стиле рок-фестиваля Woodstock — футуризм — всплывала в еще более красивых формах в конце 1960-х среди уцелевших воспоминаний о правлении генерала де Голля. Дисциплинированное общество рушилось, медленно умирая, как вредная старая дама, бросавшая свое золото в Сену, чтобы наказать своих наследников. «Отель „Плаза“ опустел. Париж опустел. Все кончилось. Мы продали пятьдесят пар обуви. Мы выключили свет. Нам было страшно. Одеваться хорошо теперь старомодно», — вспоминал Мишель Бродский, деловой партнер Роже Вивье.