Ив Сен-Лоран

Химера? В феврале 1993 года, в день их десятилетия, духи «Париж» фигурировали вместе с «Опиумом» среди первых десяти наименований, проданных в Европе, дав в общей сложности более одного миллиарда франков оборота. Ассортимент был доступен в 21 вариации. Эти духи даже стали цветом — «парижский розовый». «Однажды он пришел в агентство совсем один и хотел, чтобы на фотографии была Эйфелева башня», — с любовью вспоминала Дениз Файоль, тогда директор вместе с Майме Арнодин агентства Mafia, именно им модный Дом доверил разработку рекламы. Почти тридцать лет спустя после своего прибытия в столицу Ив покорил этот город и создал парфюм, который воплощал его сущность. Сен-Лоран с Юбером де Живанши — последние из кутюрье, кто защищал Высокую моду, эту историю точных «миллиметров». Но Юбер де Живанши отстаивал некое представление о Франции, вспоминая женщин, каких он видел, а Ив Сен-Лоран добавил к этому фантазии о женщинах, о ком мечтал.

Мечты преследовали его еще с Орана, где он писал в 1950 году:

Ты бросишься с нежностьюВ обитель твоих любовницС букетом роз,

С улыбкой совсем не угрюмой.Ты откроешь дверь,

«Лея, посмотри, что я тебе принес!»

5 декабря 1983 года в подвальном этаже музея в Нью-Йорке открылась ретроспектива двадцати пяти лет творчества Ива Сен-Лорана. Это был первый случай, когда художнику при жизни посвящал выставку большой американский музей. Институт костюма под руководством Дианы Вриланд организовывал выставки на такие темы, как Belle Époque (1982), «Женщина в XVIII веке» (1981), «Русские традиционные костюмы», или посвященные покойным кутюрье, как ретроспектива работ Баленсиаги. В это же время на Пятой авеню усилиями посольства Франции были представлены театральные рисунки Сен-Лорана. «Ив — ты ртуть, краеугольный камень всей современной моды. Ты абсолютный француз, ты истинно парижский кутюрье. Когда я с тобой, то всегда в Париже. Ты носишь в себе и предлагаешь всем чудеса и магию самого красивого города в мире», — телеграфировала ему Диана Вриланд, чьего суждения все боялись: не она ли объявила в 1978 году, что Энди Уорхол больше не авангард?!

Большой транспарант в виде голубой вуали развевался на фасаде Metropolitan

: «Ив Сен-Лоран — 25 лет дизайна». «Каждый зал выглядел по-своему: из зала дефиле мы попадаем в бальный зал, от ярких лаковых красок — к атласным теням, из ботанического сада — на ипподром», — писал Эрве Гибер[775] в газете Monde. Это первый случай в истории, когда передовица ежедневной газеты была посвящена модельеру. «Живые позы манекенов подчеркивают стиль. Они гуляют среди нарциссов, замирают под музыку Жозефины Бейкер, „Кармен“, Моцарта и „Битлз“…» Эта выставка привлекла миллион посетителей.

Писатель Эрве Гибер, возможно, написал один из самых красивых текстов. Давайте послушаем его рассказ об этой ретроспективе, которая «показывает, что кутюрье может быть, по-видимому, и математиком, и страстным человеком, не иссякшим в своих любовных способностях, и иллюзионистом, и ребенком, и астрономом, юродивым и гением, писателем по воскресеньям или по ночам, копиистом, укротителем, бродячим торговцем, провидцем. И женщины желают быть сразу всем: святыми и гарпиями, львицами и охотницами, девственницами и куртизанками, мужчинами, нищими и графинями, клоунессами и шпионками, а также спокойными молодыми дамами в серых накидках и фетровых шляпках, путешественницами. Они путешествуют по истории живописи, становятся инфантами, менинами, абстракциями. Они путешествуют по истории театра, проскальзывают в кожу героинь Шекспира. Они путешествуют по истории опасности и крови, становятся тореадорессами. Ив Сен-Лоран отталкивается от Прадо и приземляется в Эрмитаже, но не времен Ленинграда, а Санкт-Петербурга. Он поднимает занавес „Ла Скала“, чтобы услышать в последний раз, как поет Каллас. Он засыпает, опираясь на светящийся глобус, и его парижанки становятся завсегдатаями барахолок, они охотятся на слонов, путешествуют внутри его вдохновения, и под грифелем его карандаша их головы становятся персонажами Кокто…»[776]