Ив Сен-Лоран

Далеко ушло то время, когда Ив Сен-Лоран в салонах на улице Спонтини организовывал для своих «клиенток» частное дефиле из пятидесяти шести номеров. Теперь проходило три показа в день: в 11, 15 и 17 часов, а общее число гостей доходило до 1500 человек. Несколько золотых стульев с табличкой «Зарезервировано» были отгорожены веревкой, но все еще пустовали. Элен Роша пришла в дневном костюме верблюжьего цвета, на ней никогда не было слишком много пудры, слишком много драгоценностей, но она была в невероятных туфельках из крокодиловой кожи. «Она такая парижанка», — говорили о ней американцы. 10 часов 55 минут. В первом ряду с краю, у подиума — Джон Фэйрчайлд и один-два журналиста из Women’s Wear Daily

: это были единственные представители прессы, которым по праву принадлежало это почетное место. Джон Фэйрчайлд всегда сидел рядом с Катрин Денёв, клиенткой под номером Б. А. 51. «Я видела почти все его коллекции и всегда воспринимаю их с восхищением. Я жду сюрпризов и так же требовательна, как и другие…» Фотографы безостановочно щелкали затвором, а слева от Катрин — Зизи Жанмер, в мехе серой лисы, с нарисованными бровями, ее ноги всегда выглядели так, как будто стояли на пуантах, даже если она сидела. Справа от нее за Джоном Фэйрчайлдом — принцесса Фириаль, Даниэль Миттеран и ее сестра Кристина Гуз-Реналь и Моника Ланг. Почти напротив Бетти Катру, светлые прямые волосы, пальто Rive Gauche

и темные очки. Единственная женщина Сен-Лорана, которая не пользовалась макияжем в этот день, как, впрочем, и в другие. Она осталась лучшим другом Ива и одной из немногих из близкого круга, кто не работал на модный Дом. Они созванивались практически каждый день: «Он сначала включает свой голос умирающего, а через две минуты я его снова узнаю, и мы смеемся». Он был крестным отцом ее дочери Максим. Далее сидели Шарлотта Айо, сестра Жюльетт Греко. Она вспоминала про платья из муслина в стиле Сары Бернар[789]

, какие она заказывала в начале 1970-х. «Ив — великий одиночка, но у него потребность видеть свои платья. Его отношение к миру очень эстетично. Он обожает незабываемые моменты, приглашать людей к себе домой и провести с ними сорок восемь часов. Он любит, чтобы люди были красивыми, для него это источник счастья…»

Всегда в первом ряду сидела Шао Шлюмберже… и ее бриллианты. Она признавала, что «жизнь сильно изменилась с 1981 года. Раньше за сезон было три больших вечерних события. Мы все были бесконечно больше одеты!» Она ненавидела шопинг и бутики, никогда в жизни не ездила на метро. У нее был один принцип: «Никогда ничего не покупать до пресыщения». Каждый год Шао отправляла коробку конфет всем работницам мадам Катрин, своей «примерщицы». Справа от нее — Габи ван Зюйлен, которая всегда давала имена своим платьям: «Скарлетт», «Королева ночи», «Сирена». «А когда я толстею, то называю платье „Кровяная колбаса“!» Справа от нее — Мари-Элен де Ротшильд и другие американские женщины, они часто бывали в Париже по дороге из Дир-Вэлли или Нассау. Нэн Кемпнер, костюм сапфирового цвета и бирюзовая блузка, не пропускала ни одного дефиле Сен-Лорана. Она встретила его еще у Диора в 1958 году. «Я чувствую себя красивой в одежде Сен-Лорана. Мы были высокими и худыми, его эскизы напоминали меня. С ним все происходит внутри. Тебе не может быть неудобно, если не слишком одета. Когда вам уже исполнилось двадцать лет, ни к чему быть стеснительной». Нэн была чрезвычайно худой, и казалось, что она дрожала от холода даже в тридцать градусов тепла, стоя под светом прожекторов. Ей надоели перья, надоели кружева. Отныне она решилась: «Мне нравится переодеваться, но по-простому». Время балов прошло, но она любила устраивать «ужины на восемь, десять человек», «где всегда много говорили». Франсин Вайсвейлер больше не приезжала в «бентли», теперь у нее «рено»-девятка. «Она любит только свою собаку», — говорили о ней продавщицы, кого она часто заставляла переживать. «Мой муж любит лошадей, вот и все, что я могу сказать… Я была очень избалована, теперь у меня есть определенная сумма в месяц», — говорила эта бывшая визажистка у Элизабет Арден. Можно было заметить присутствие графини Равенель, баронессы Вальднер и Кармен Росси, внучки Франко, более корректно упоминаемой под именем герцогини Кадисской. Палома Пикассо тоже была здесь, все еще в ярких цветах. «Независимо от того, как я одеваюсь, люди всегда думают, что я одета от Сен-Лорана, я всегда близка его стилю», — говорила она.

Люсьенна Матьё-Сен-Лоран сидела в партере, там же и чета Лаланн, Жак Гранж, Максим де ла Фалез, теперь она жила дома, потому что официально занималась «детскими лицензиями» в Нью-Йорке.