Ив Сен-Лоран

У Диора элегантность соответствовала привычкам герцогини Виндзорской — двигаться, не задевая воздух. У Шанель она состояла в том, чтобы естественно ходить по подиуму. Разве она не хотела уязвить старую знать Сен-Жерменского предместья, принимая манекенщицами молодых девушек из высшего общества?! Ив Сен-Лоран 1985 года продолжал свою историю любви с «эбеновыми русалками». В июле он презентовал публике ту, кого Париж назвал африканской королевой. Ее звали Хадижа. «Она появилась из ниоткуда, выиграв конкурс королевы Африки. Хельмут Ньютон представил ее модному Дому. Она совершенно растерялась среди наших девчонок», — рассказывала Николь Дорье, глава примерочного цеха. Хадижа приземлилась в Париже в сандалиях на босу ногу, с чемоданом в руках, наполненным ватными дисками. Николь Дорье на какое-то время приютила ее у себя. Позже она стала супермоделью и звездой, у нее была «походка гепарда, глаза газели» (Paris-Match

), она потеснила и свергла Мунию с ее звездного трона. «Как вы прекрасны», — говорил ей кутюрье, целуя руку. «Тем более что мы ничего не меняли», — заметил ему один сотрудник Дома. Хищный зверь вышел из клетки: «Черные манекенщицы имеют привилегию в пропорциях, в жестах, которые совершенно современны. Они идеально подходят для того, чего я хочу, и я должен сказать, что они всегда мне чрезвычайно много давали. Мне нравится свет, какой они придают тканям, и думаю, что глубина цвета их кожи хорошо выявляет интенсивность красок. Они никогда не разочаровывали меня. Я люблю их выразительность, блеск глаз, длинные линии тел и неотразимую гибкость движений. Они обладают, на мой взгляд, самым волшебным, что есть в женщине, — тайной. Это не тайна роковых женщин прошлого, это динамичная тайна женщины сегодняшней».

Куртка-сафари вернулась, но теперь из коричневой кожи, с накладными плечами и поясом. Новая палитра теперь окрашивала одежду: палисандр, шафран, пески пустыни — все эти необработанные ткани, которые он так любил: сетчатые льняные юбки, платья из шантунга цвета терракоты и другие с рисунками «коричневой змеи» или «джунглей». Это вам не голливудские звезды 1950-х, позировашие в пятнистых туниках, это не невесты Тарзана. Это «русалки из эбенового дерева», как, например, Амалия, скользившая в платье из атласного крепа с рисунком «пантера». Знаменитая «пантера» Сен-Лорана, дополненная оттенками драгоценных камней. «На очень красивых шелках, на панбархате дикий зверь движется», — говорила Лулу де ла Фалез.

Ив снова невольно вызвал ревность старых коллег с улицы Спонтини, которые холодным и осуждавшим взглядом смотрели на этих черных девушек. Первой мишенью нападок была Муния, чьи капризы все росли, а популярность падала. Она писала свою биографию при поддержке журналистки Денизы Дюбуа-Жалле и рапространяла одежду Rive Gauche

в Фор-де-Франс. Даже Фелиса признавала: «У моей Мунии было потрясающее тело, но у нее была попа. Кират стала настоящей манекенщицей. Она умела подать публике все, что я делала, она чувствовала, как это представить. Без длинных ног невозможно ничего сделать».

Ив Сен-Лоран — это совершенно не английский шик. Вот почему еврейские женщины так обожали его, чувствовали себя понятыми и любимыми в его одежде. В этом желании они были самыми красивыми, самыми сладострастными в своих шалях с пятнами пантеры, благоухавшие «Опиумом», в ярких средиземноморских красках, и украшали собой свадебные праздники в павильоне Дофин. Художественная руководительница Yves Saint Laurent Parfums

с 1985 года, Терри Коэн признавала: «Я была восхищена этим модным Домом еще до того, как в него попала… Мне всегда хочется прикоснуться к цвету и вдохнуть его запах». Интересно послушать, как эта египетская еврейка рассказывала о румянах цвета «розовый кафтан» и туши для ресниц цвета «синий Мажорель»: «Сен-Лоран взорвал цвет в мире макияжа». Его ассортимент помад имел самое большое количество розовых оттенков на рынке: двадцать за сезон, включая знаменитую «Розу 19», самую голубоватую из всех, созданную в 1978 году. Она осталась бестселлером модного Дома. Его помады хорошо «держатся», как будто они были насыщены пигментами, как у берберских женщин, которые продавались на базарах Марракеша.

Но в 1986 году Жан-Поль Готье устроил скандал с мужчинами в юбках. Ужасное дитя моды, он любил шокировать редакторов модных журналов, посылая им по почте живую индейку на Рождество; вырезал майку из кружев, нарушал правила Высокой моды, запуская «ненормативных» манекенщиц, как, например, «толстая алжирка с обесцвеченными волосами в стиле Сен-Тропе, маленькая пухлая блондинка или крупная брюнетка-интеллектуалка». «Сен-Лоран — это вид шикарного общества из провинции. Монтана — это вид бывших богатеев… Мое вдохновение — это улица»[790]. В те времена для Готье было важно «понемногу разрушить традицию и ее слишком строгие правила, встряхнуть ее, чтобы найти новые поводы для вдохновения».