Ив Сен-Лоран

Пришел другой стиль, другой тип поведения. В то время как поставщики превратились в звезд общества, мир моды, смешавшийся с миром торговли, плавно отодвинул так называемый весь Париж в сторону, предложив свой вариант жизни, где уже не было места для праздных и избалованных, где царили те, кто работал. Еженедельник из Рейнской области даже предложил бывшей иранской шахине и актрисе Сорайе место главного редактора. Тем не менее пожилые леди все еще носили шляпы, а в первом ряду дефиле гасили в пепельнице сигареты Gitane без фильтра известные журналистки с профессиональным и усталым видом судей.

Америка теперь реализовала свои мечты в техниколоре. Новые гламурные девушки заказывали ванные комнаты из мрамора с золотыми фонтанами, оплачивали учителей гольфа и бриджа, говоривших на девяти языках, и нанимали слуг с Багамских островов. Они разводились на Парк-авеню и загорали в швейцарском Гштаде, иногда доверив себя массажистке после утреннего виски: «Дорогой, я не чувствую себя достаточно хорошо сложенной, чтобы одеваться в prêt-à-porter». Элита принимала ванны с шампанским во дворцах. «Богатые женщины путешествовали, имели странные места обитания, вроде шале в Швейцарии или дома на Барбадосе», — говорил Пьер Берже. Директор модного Дома

Ives Saint Laurent чувствовал ностальгию по салонам послевоенного времени, возможно похожую на ту, которую описывал истинный парижанин Бернар Миноре[309]: «В моде была необычайная беспечность. Луиза де Вильморен, Мари-Лор, Леонор Фини — все они осознавали, что для других они зрелище. Люди любили парадоксы. Им нравилось делать из монолога произведение искусства. Провокация была игрой, никто не воспринимал ее в штыки. Жуандо[310]

и Соге создавали свои номера. Пьер Берже, возможно, последний представитель этого мира». Смерть Жана Кокто 10 октября 1963 года провела черту между золотым веком театра и эрой, начало которой было отмечено появлением модного Дома Ива Сен-Лорана.

Но и на этот раз пара Берже — Сен-Лоран начала свою деятельность с небольшим запозданием, чтобы полностью вписаться в экономическую эволюцию Высокой моды. Пьер Карден открыл в 1957 году линию «Париж — Токио». Пьер Берже был намерен действовать быстро: всего через восемь месяцев после открытия модного Дома он впервые посетил Японию, чтобы продавать одежду с грифом Ives Saint Laurent. В Лондоне магазин Fortnum купил некоторые коллекции. Первая поездка в Нью-Йорк состоялась в 1963 году.

Но время снова поставило Ива на лезвие ножа. Укротив свою ярость после объявления независимости Алжира 28 октября 1962 года, Французская Республика под руководством де Голля столкнулась со «смутьянами», которых она не заметила: с сегодняшними мальчиками и девочками. Эти молодые люди организовали отдельную партию, вдохновителем был Даниэль Филипакки[311], директор журнала Salut les copains! (миллионный тираж) и ведущий на радиостанции Europe 1

одноименную передачу. Джонни Холлидей[312] продавал каждый день семнадцать тысяч пластинок в 45 оборотов, как и Элвис Пресли на пике славы. Его хиты приводили девушек в экстаз. На супервечеринках танцевали американские танцы: «картофельное пюре» и «мэдиссон-твист». Это было время стиля wa dou wap и песни Далиды «Двадцать четыре тысячи поцелуев». Ив Сен-Лоран тоже был без ума от Джонни, от этого знаменитого рокера, чье отчаяние он понимал, возможно, лучше, чем кто-либо другой.