Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Тогда-то и появилась «спичка» – Лжедмитрий. Откуда? Кем он был? Исчерпывающего ответа нет до сих пор. Немоевский, Олеарий и Костомаров приводят весьма убедительные доводы, что он все-таки не был расстригой Гришкой Отрепьевым. Москвичи заметили, что крестное знамение он клал не совсем так, как было принято на Руси. Вроде правильно, но в каких-то неуловимых мелочах движения отличались. А это впитывалось с молоком матери, отвыкнуть за три года бывший монах не мог. Не совсем так он прикладывался и к иконам. Не ходил регулярно в баню (а русские, в отличие от западноевропейцев и поляков, были очень чистоплотными, мылись не реже двух раз в неделю). Не отдыхал после обеда (русские вставали рано, с восходом солнца, поэтому ложились днем на часок вздремнуть). Да и речи, произносимые Самозванцем, выдают следы польского воспитания. Отсюда Костомаров приходил к выводу, что он был русским, но родился и вырос в Речи Посполитой.

Впрочем, был ли он Отрепьевым или нет, не суть важно. Гораздо более показательными представляются факты, что вокруг Самозванца обнаружились те же самые личности, которые и раньше были задействованы в тайных операциях Рима. «Первооткрывателем» и главным покровителем Лжедмитрия выступил не кто иной, как Юрий Мнишек. Принял у себя в имении, представил к королевскому двору, выступил ярым поборником похода на Россию. А в успехе был настолько уверен, что сосватал «царевичу» собственную дочь.

Опекать Лжедмитрия взялись иезуиты. Он пересылался с Ватиканом, подписал обязательства подчинить папе русскую церковь, а полякам отдать приграничные области со Смоленском. В нашу страну он вторгся с жиденькими отрядами, у него было всего 5 тыс. разного сброда. Но рядом с ним постоянно находилась группа иезуитов, которые маскировались под русских священников. То есть готовились задолго – успели изучить язык, православное богослужение, отрастить бороды. И в это же время, когда Самозванец вступил на русскую землю, в Венеции вышла книга «Повествование о замечательном, почти чудесном завоевании отцовской империи юношей Дмитрием». Она слово в слово пересказывала легенду о «спасении царевича», которую озвучивал сам Лжедмитрий.

Это сочинение было мгновенно переведено с итальянского языка на немецкий, французский, испанский, польский, латынь, распространялось рекордными для того времени тиражами. Автором книги был… Поссевино. На Западе была развернута вообще беспрецедентная информационная кампания. Даже великий испанский драматург Лопе де Вега получил заказ на пьесу «Великий князь Московский» – на ту же тему, о чудесном спасении Дмитрия и его успехах в возвращении «законного» престола.

Имеются и другие косвенные свидетельства, где лежали истинные корни Смуты. В 1606 г., уже после крушения авантюры, папа Павел V сетовал, что «надежда приведения великого княжества Московского к святому престолу исчезла». А на польском сейме в 1611 г. прозвучали выводы: «Источник этого дела, из которого потекли последующие ручьи, по правде, заключается в тайных умышлениях, старательно скрываемых, и не следует делать известным того, что может на будущее время предостеречь неприятеля». Выходит, ясновельможные паны кое-что знали.

Что ж, психологический расчет оказался точным. Народ был сбит с толку, видел в Лжедмитрии сына Грозного, продолжателя его политики. Весь юг России взорвался… Пока Борис Годунов был жив, он еще удерживал ситуацию под контролем. Его воеводы действовали не лучшим образом, но все-таки одолевали Самозванца. Однако 15 апреля 1605 г. царь скоропостижно скончался. Повиноваться его родственникам и приближенным не желали ни бояре, ни народ. Войска стали переходить на сторону Лжедмитрия, он победоносно двинулся к Москве. Сын и наследник Бориса, Федор, силился организовать оборону, но взбунтовалась столица. А возглавил мятеж давний заговорщик Богдан Бельский. Как вы считаете, не слишком ли много совпадений? Бельский, Мнишек, Поссевино…

Правда, торжество Самозванца оказалось недолгим. Он слишком откровенно проявил себя в Москве. Стал перестраивать государство на польский манер, Думу переименовал в сенат, ввел польские моды, ударился в разгул, пиры, охоты. Окружил себя поляками и проходимцами, за полгода растранжирил из казны 7,5 млн руб. (при доходной части годового бюджета 1,5 млн). Приказал сделать опись богатства и владений монастырей, не скрывал, что хочет конфисковать их. Устраивал оргии в царской бане, позже в Москве насчитали свыше тридцати баб, оказавшихся после этих развлечений непраздными. Самозванец наломал дров и в политике, в угоду папе и Польше затеял воевать с турками и шведами. Будущему тестю Мнишеку широким жестом подарил Новгород и Псков.