Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

А из Польши прибыл Иван Болотников. Он был военным холопом князя Телятевского (т. е. служил в его персональной дружине), попал в плен к татарам, был продан в рабство на галеры. Его освободили в бою венецианцы. По дороге на родину он присоединился к украинским казакам, отличился в войне с турками. Возвращаясь с поля брани, Болотников заехал в Самбор, замок Мнишеков, где гостил Молчанов. Его представили как Дмитрия, и он воодушевил атамана борьбой против изменников-бояр. Выдал грамоту, назначив своим воеводой. Болотников набрал украинской вольницы, привел в Путивль к Шаховскому. Появление человека, лично видевшего «спасшегося царя», подлило масла в огонь. На Москву с разных направлений двинулись три рати, Болотникова, Пашкова и Ляпунова.

Но к Болотникову во множестве присоединялась чернь: холопы, крестьяне, бродяги. Он развернул борьбу с «изменой» в верхах по своему разумению. Распространял воззвание: «Вы все, боярские холопи, побивайте своих бояр, берите себе их жен и все достояние их, поместья и вотчины! Вы будете людьми знатными, и вы, которых называли шпынями и безыменными, убивайте гостей и торговых людей, делите меж собой их животы! Вы были последние – теперь получите боярства, окольничества, воеводства! Целуйте все крест законному государю Дмитрию Ивановичу!» Путь его орды сопровождался жуткими погромами. Истребляли дворян и зажиточных горожан, грабили, пускали по рукам их жен и дочерей.

Армии Пашкова и Ляпунова состояли из дворян, «детей боярских», стрельцов. Узнав о безобразиях болотниковцев, они призадумались. Узнали и о том, что самого Дмитрия нет, фигурирует только его грамота. В ноябре 1606 г. предводители дворянских повстанцев сочли за лучшее вступить в переговоры с Шуйским и перешли на сторону правительства. Болотникова разбили вдребезги, его воинство уничтожали и казнили. Воевода мнимого Лжедмитрия долго оборонялся в Калуге, потом ушел в Тулу, слал в Польшу отчаянные письма, звал «царя» наконец-то приехать. Доказывал – как только он появится в России, дела сразу переменятся, его поддержит весь народ. Но Молчанов по понятным причинам не спешил приезжать.

Шуйский объявил по стране мобилизацию, поднял огромную армию и осадил Тулу. У него нашелся умелец, предложивший запрудить реку Упу. Город и без того голодал, вдобавок его залило наводнение. Жители согласились сдаться, если им сохранят жизнь. Царь принял такое условие и туляков действительно помиловал. Но Болотникова отправили в Каргополь и тайно утопили. Рядовых повстанцев разослали по разным городам, и тех, кто очутился в московских тюрьмах, тоже втихаря умертвили. На юге восстание еще полыхало, но царь недооценил опасность. Счел, что основной очаг ликвидирован, а второстепенные постепенно усмирят. Собранную армию распустили по домам.

Хотя в это время уже появился второй Лжедмитрий. В отличие от первого, его происхождение известно. Им стал нищий еврей Богданко, учитель из Шклова. Священник, содержавший школу, прогнал его за блудливость, и он бродяжничал, перебиваясь случайными заработками. В Польше как раз завершилась собственная смута. Король Сигизмунд III подавил «рокош» взбунтовавшейся шляхты. Участники мятежа искали, куда бы скрыться. А дворяне, выступавшие на стороне короля, быстро пропили жалованье и поглядывали, где бы еще подработать. Те, кто ходил на Москву с Самозванцем, рассказывали легенды о богатствах нашей страны, о легкости побед над «московитами».

Идея носилась в воздухе – эх, если бы найти нового Дмитрия! Первыми додумались паны Меховецкий и Зеретинский: взяли за шиворот подвернувшегося им бродяжку и объявили – тебе и быть «царем». Он пробовал удрать. Поймали и посадили в тюрьму. Пригрозили обвинением в шпионаже и вынудили согласиться. Отправили через границу со своими людьми, чтобы присматривали за «царем», и кликнули всех желающих в войско – таких оказалось сколько угодно. Лжедмитрий II вынырнул в Стародубе и встретил там донского атамана Заруцкого. Тот отлично знал первого самозванца, но предпочел принародно «узнать» второго, за это стал его приближенным, был из казаков пожалован сразу в «бояре». В войско им удалось набрать лишь 3 тыс. человек.