Иван Саввич Никитин

Живи, трудись, людское племя,Вопросы мудрые решай,Сырую землю удобряйСвоею плотью!.. Время, время!Когда твоя устанет мочь?Как страшный жернов, день и ночь,Вращаясь силою незримой,Работаешь неудержимоТы в божьем мире. Дела нет

Тебе до наших слез и бед!Их доля — вечное забвенье!Ты дашь широкий оборот —И ляжет прахом поколенье,Другое очереди ждет!

Никитинский приговор своему времени — это не тупик жизни, а надежда на очищение общества от нравственной и социально-экономической скверны, призыв к внутреннему возрождению каждой самой малой личности. Предъявляя некоторые эстетические претензии к произведению, Н. А. Добролюбов, тем не менее, оценил его как «полное истинно гуманных идей». Позже С. М. Городецкий также отмечал «высоко социальное значение гуманистического в духе русского всепрощения рассказа о самом раннем, может быть, типе городского мелкого мещанства». Споря в частностях, большинство критиков сходились на мысли о глубоко человечной идее поэмы, высказанной с большой силой вдохновения и страсти.

В финале «Кулака» Никитин выступает поэтом-публицистом, открыто говорит о себе как духовном заложнике «тюремной» эпохи. (Строки «Как узник я рвался на волю…» и т. д. в 1918 г. украшали пьедестал временного памятника поэту в Москве). Заключительные стихи поэмы оставляют веру в торжество высоких идеалов:

Придет ли наконец пора,Когда блеснут лучи рассвета;Когда зародыши добра

На почве, солнцем разогретой,Взойдут, созреют в свой чередИ принесут сторичный плод;Когда минет проказа векаИ воцарится честный труд;Когда увидим человека —Добра божественный сосуд?..

Создание центрального образа-типа городского пролетария было, несмотря на некоторую декларативность, большой удачей Никитина. Сочные колоритные сцены (ярмарка, домашний ужин Лукича, сватовство дочери и др.) усилили правдивость и живость натуры реалистического героя. «…Тяжко преступны», по выражению Н. А. Добролюбова, эпизодические характеры провинциальных хищников (Скобеев, Пучков, Зоров). Другие персонажи поэмы выглядят бледнее. Явно не удались автору носители идеи любви и добра: Саша и ее жених-неудачник столяр Василий; они бестелесны и статичны, выполняют лишь заданные автором гуманные функции. Несколько сложнее обстоит дело с образом безответной семейной рабыни Арины. Одни критики находят в ней черты жизненного характера, другие упрекают это создание поэта в схематизме. Живописец И. Н. Крамской, земляк Никитина, тогда ученик Академии художеств, говорил, что поэма «принята была с восторгом» и что в судьбе Арины он узнал печальную судьбу своей матери. Очевидно, «долюшка русская, долюшка женская» была нарисована поэтом с присущей ему искренностью и состраданием.

В «Кулаке» есть еще одна героиня — природа, естественно аккомпанирующая событиям и характерам; она и фон, и соучастник драмы, и авторский посредник, и мудрый философ-наблюдатель. Великолепна пейзажная интродукция[7] поэмы (ею восхищался Я. П. Полонский), в которой читатель без труда узнает исторические реалии города Воронежа эпохи Петра I:

Тому давно, в глуши суровой,Шумел тут грозно лес дубовый,С пустынным ветром речи вел,И плавал в облаках орел…Но вдруг все жизнью закипело,В лесу железо зазвенело —И падал дуб; он отжил век…И вместо зверя человекВ пустыне воцарился смело.Проснулись воды, и росли,

Гроза Азова, корабли.

Прошло полтора столетия:

Но город вырос. В изголовьеОн положил полей приволье,Плечами горы придавил,Болота камнями покрыл.Одно пятно: в семье громаднойВысоко поднятых домов,Как нищие в толпе нарядной,Торчат избенки бедняков…