Иван Саввич Никитин

Никитин не смог бы признаться даже самому себе, что никого не ждал он в своем книжном магазине-читальне с таким волнением, как эту стройную черноволосую девушку с милой застенчивой улыбкой. Он, конечно, хорошо ее помнил по встречам в Дмитриевке, когда гостил там у Плотниковых. Изредка невольно напоминал о ней ее брат, учившийся в кадетском корпусе и иногда заглядывавший посудачить к одному из квартирантов в доме Никитиных. Год назад ее двоюродная сестра, молодая хозяйка приветливой Дмитриевской усадьбы Наталья Вячеславовна вышла замуж за надворного советника Р. X. Домбровского. Старик Плотников вскоре умер; как говорил Никитин, «в семействе явились новые отношения лиц одного к другому…», и наведываться в гостеприимную прежде деревенскую обитель стало неловко. Молодые владельцы имения были по-прежнему с ним хороши, но повышенная деликатность Ивана Саввича, боязнь нарушить супружескую идиллию мешали ему бывать у прежних добрых знакомых. Но симпатичную родственницу и соседку Натальи Домбровской, живущую неподалеку от Дмитриевки на маленьком хуторе Высоком (всего-то 15 дворов), Никитин иногда видел, а однажды летом даже осмелился на правах старинного приятеля Плотниковых нанести мимолетный визит их племяннице. Встреча с ее родителями вышла несколько чопорной: ритуально представились («Честь имею свидетельствовать свое всенижайшее почтение»), поговорили о пустячных новостях, обменялись обычными любезностями, и поэт укатил восвояси. После того визита мартовским холодным днем 1860 г. Никитин неожиданно получил в магазине записку от милой высоковской знакомой. Она просила выслать ей книги.

«Вы не можете себе представить, какое наслаждение принесли мне написанные Вами строчки! — отвечал Иван Саввич. — Мое воображение тотчас перенесло меня в Ваши края. Я вспомнил и темный сад… и светлый пруд, и покрытые золотистой рожью поля, по которым я подъезжал когда-то к Вашему дому, одиноко стоящему на совершенно открытой местности».

Через некоторое время хорошенькая читательница вновь обратилась к нему за книгами, а затем сама пожаловала в магазин. С тех пор он не находил себе места, поджидая весточки из Высокого.

Осенью 1860 г. Иван Саввич решился побороть свою стеснительность и заехать в гости к приглянувшейся ему девушке. Увы, не пришлось: то проклятая хвороба, то торговые дела… Одним словом, никудышный кавалер, да и только.

Имя этой девушки долго оставалось неизвестным почитателям никитинского таланта — лишь спустя полвека после смерти поэта впервые назвали ее фамилию.

Его избранница Наталья Антоновна Матвеева родилась 2 октября 1836 г. в местечке Златополь Чигиринского уезда Киевской губернии, входившей тогда в Царство Польское. Отец ее, Антон Егорович Матвеев, служил в то время подполковником, командиром 3-й конноартиллерийской бригады. Сын незнатного ротмистра, он вплоть до отставки в 1852 г. вел кочевую военную жизнь. Свою карьеру начал прапорщиком во французскую кампанию 1815 г., закончил генерал-майором, командиром воронежского ополчения в Крымскую войну. Исправно и терпеливо тянул Антон Егорович служебную лямку. В формулярном списке артиллериста пометки: «жалобам никаким не подвергался», «оглашаем и изобличаем в неприличном поведении не был». Опытный служака прошел походами вместе с семьей тысячи верст; скитальческую судьбу мужа безропотно разделяла сестра помещика В. И. Плотникова — Варвара Ивановна. В конце 40-х годов чета Матвеевых осела на Постоянное жительство на необжитом хуторе Высоком Землянского уезда Воронежской губернии (местечко это еще называлось «Веселое», иногда «Натальино»).

В семье росло семеро детей, всех их надо было «вывести в люди». Потекла размеренная жизнь помещиков средней руки с ее непременными хлопотами.

Наталью Матвееву десятилетней определили в Варшавский Александринско-Мариинский девичий институт. Позже девушка иронически вспоминала: «…я воспитывалась в Польше на французский лад», говорила о «пустейших» сочинениях, которыми пичкали в этом учебном заведении. Но, как можно убедиться из писем Никитина, она настойчиво старалась избавиться от «клочков» своего образования упорным самостоятельным чтением, изучением лучших произведений русской и французской литературы. В пору знакомства с поэтом Наталья не без благотворного влияния своего наставника избавилась от поверхностного светского лоска, интересовалась проблемами, обычно чуждыми и скучными избалованным «барышням». «Прочтите, пожалуйста, Белинского, — рекомендует Никитин своей корреспондентке. — В его разборе соч. Пушкина Вы познакомитесь со взглядами на женщину самого Белинского и передовых людей его времени». Девушка прислушивалась к ненавязчивым советам Ивана Саввича, часто брала книги в его магазине-читальне. Однажды он писал ей: «Вы переросли целою головою окружающую Вас толпу знати и незнати…».

Несмотря на разницу в воспитании, несхожесть атмосферы, в которой они росли, их многое сближало: сочувствие к простолюдину, вера в его лучшую долю, преклонение перед искусством, природой. «Вы любите природу, стало быть, меня поймете», — писал поэт.