Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Но надежды врагов на развал России не оправдались. Выводить ее из бедственного положения начал царь. И вторая полоса его реформ уже вообще никоим образом не была связана с «Избранной радой». Она захватила под свой контроль всю систему управления страной. Но Иван Васильевич принялся ломать эту систему, создавать другую! К новым преобразованиям не был причастен и Макарий. Он состарился, отошел от активной деятельности, а его окружение временщики нашпиговали своими людьми. Единственным бесспорным автором являлся сам Иван Васильевич. Нет, он еще не подозревал своих советников в измене. Но уже и не доверял им безоговорочно, видел последствия их деятельности. Он понял, что порочна сама государственная структура, опирающаяся на ту или иную группировку аристократии. Замена одних начальников другими ничего не дает. Значит, структуру требовалось менять.

Конечно, рядом с государем должен был находиться человек, с которым он мог посоветоваться, обсудить, взвесить свои шаги. Очевидно, таким человеком стала его жена. Определить можно методом исключения — больше было некому. Временщики господствовали в Боярской думе, удаляли от царя своих противников, стараясь держать его под исключительным влиянием. Но жена оставалась каналом для передачи информации мужу — не той, что преподносила ему «Избранная рада», а объективной. Нельзя исключать, что Анастасия подсказывала и какие-то идеи преобразований. Ведь и святая Феврония «в женской голове имела… мудрость святых мужей», и они с мужем правили вместе, «как чадолюбивые отец и мать. Имели ко всем равную любовь, не любили ни гордости, ни грабительства» [354]. Мы видим здесь как раз идеал «народной» монархии, который стал воплощаться в жизнь.

Начал государь очень тонко и взвешенно — с той области, где его поддержали бы все бояре и даже «Избранная рада». Мятежами и разгулом преступности встревожены были все. В 1555 г. был принят Приговор о разбойном деле». Меры против «лихих людей» ужесточались. Вводился «обыск»: общие опросы населения для розыска преступников. Разбойники, пойманные с поличным, подлежали смертной казни. Налаживалась и служба губных старост, подтягивалась их дисциплина. Тех, кто уклоняется от своих обязанностей, требовалось «сажати в тюрьму на время», штрафовать.

В 1555–1556 гг. последовал ряд царских указов, дополнивших эти меры. В городах вводилась обязательная «явка» — регистрация всех «новоприбылых» людей. Территория округов, где действовали губные старосты, прежде охватывала волость или отдельную вотчину. Теперь округа расширялись, соответствовали уездам. Но кроме разбоев и воровства, губным старостам поручалось предотвращать самоуправства «сильных людей» и расследовать такие дела! При этом губных старост выводили из подчинения местным властям под централизованное руководство в Москве. Для этого было создано новое ведомство, Разбойная изба [355]. В России возникла единая государственная полиция!

Но царь только начинал оздоровление внутренней обстановки, а внешняя стремительно обострялась. Конфликт со Швецией попытались урегулировать. Наместник Новгорода князь Палецкий направил в Стокгольм своего чиновника Кузьмина. Однако его даже не допустили к королю, бросили в темницу. Густав заявил, что не желает иметь дела с наместником, будет объясняться лишь с самим царем. Мы уже отмечали, что в XVI в. это был отнюдь не формальный вопрос. Речь шла о ранге монархов, престиже государств. В праве обращаться напрямую к государю Густаву отказали. Назначили время и место, чтобы прислал делегацию для переговоров. Но вместо посольства в Финляндию отправился сам король во главе армии. Новгородские отряды, вышедшие на границу, были разбиты. В Карелии, как отмечал Иван Васильевич, неприятели «делали ужасные неистовства, … не только жгли, убивали, но и ругались над церквами, снимали кресты, колокола, иконы» [356]. Адмирал Багге с 20-тысячным войском, флотом и артиллерией в феврале 1556 г. осадил крепость Орешек, бомбардировал из орудий.

Заполыхало не только на западе, но одновременно и на юге. Агентура султана и Девлет-Гирея очень хорошо поработала с астраханским ханом Дервишем-Али. Тем самым, кого Адашев и Висковатый наметили посадить на Крымский престол. Получив заверения, что ему пришлют воинские силы, он изменил. Весной 1556 г. к нему из Крыма послали тысячу турецких янычар, с востока к Астрахани подошли их союзники, сыновья ногайского князя Юсуфа с конницей. Русские купцы, ратники и казаки, находившиеся в городе, об угрозе не подозревали. Воины Дервиша-Али и его мурз вероломно набросились на них, вырезав до единого.