Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Зато альянс со Швецией приносил нашей стране величайшую пользу. Русские купцы из Нарвы через шведские порты ездили «в Любок, Антроп (Антверпен — авт.

), и во Ишпанскую землю, и во Англию, и во Францийскую землю». По подсчетам шведского историка Аттмана, через Нарву в эти годы шло 94 % всего балтийского экспорта сала, 23 % воска, 42 % льна и конопли, 81 % пушнины. Сигизмунд обращался к императору, датскому королю, даже к папе римскому, призывая пресечь эту торговлю, поскольку «московский государь ежедневно усиливается по мере большого подвоза к Нарве разных предметов, так как оттуда ему доставляются не только товары, но и оружие… и мастера, и благодаря сему он укрепляется для одоления всех прочих государей» [565].

Иван Грозный предложил Эрику укрепить дружбу, заключить еще и военный союз против Литвы. Король согласился, в 1567 г. шведское посольство в Россию возглавил сам канцлер Нильс Гюлленшерна. На переговорах в Александровской Слободе выработали договор. Но в него царь ввел особый пункт — король должен выдать русским жену своего брата, Екатерину Ягеллонку. Естественно, не в качестве «царской невесты». Для этого имелись весомые политические основания. Герцог Юхан сидел в тюрьме, но оставался кандидатом на шведский трон, а для папы и Сигизмунда он был ценен именно в качестве мужа Ягеллонки. В руках же русских она становилась дополнительным инструментом, способным помочь склонить литовского короля к миру. А кроме того, в Москве было хорошо известно, как легко нарушают соглашения западные страны. Выдача Екатерины пресекала для шведов возможность сговора с Литвой. Данному пункту придавалось такое значение, что без его выполнения весь договор признавался недействительным [566]. Но и Эрик очень охотно готов был избавиться от «троянской лошадки», засланной в его страну панами и Ватиканом. Договор был подписан.

Для его ратификации в Швецию отправились послы царя Воронцов и Наумов, а на границу были уже высланы бояре Морозов и Чеботов — принять у шведов Екатерину. Но неприятели переиграли Ивана Васильевича. Скорее всего, они узнали о выработанных условиях — переговоры со шведами вели Висковатый, Алексей Басманов и Вяземский. «Королевский суд» Эрика XIV уничтожил далеко не всех изменников. Других аристократов втягивали в заговор, пугая, что король, сближаясь с Грозным, берет с него пример. Удар был подготовлен очень конспиративно и нанесен умело. Прямо в день приема царских послов, когда король должен был поставить подпись под договором, он упал в обморок. Очевидно, ему дали отраву. Ратификация была сорвана.

Эрик лежал больным, а заговорщики выпустили из заключения Юхана, он начал собирать войска. Короля же его советники убеждали не воевать с братом, искать примирения. Русских к нему не допускали под разными предлогами. Это неопределенное положение тянулось почти год. А в сентябре 1568 г. Юхан подошел к Стокгольму, и те же самые королевские советники открыли ему ворота. Во время переворота государевых дипломатов ограбили до исподнего, чуть не убили. Выпроводили на родину, но по дороге арестовали и 8 месяцев продержали в Або. Сам союз с Россией был квалифицирован как «нехристианский», его поставили в вину Эрику в числе прочих «злодейств». Его объявили сумасшедшим и заточили в темницу, где он очень быстро умер [567].

Все это было похоже на звенья единого грандиозного плана. Швеция, Литва, Польша, Османская империя. И этот план начал претворяться в жизнь. 1569 год начался с подлого нападения Литвы. Отряд Полубенского, переодетый опричниками, подошел к Изборску. Крепость была сильной, но с Полубенским был перебежчик, стрелецкий голова Тетерин. Потребовал впустить «государевых слуг», и караульные повиновались. Литовцы учинили в городе резню и грабеж, погромили церкви. Закрепиться в Изборске они не успели, сразу же подошли русские войска и вышибли обманщиков. В ответ Иван Грозный направил свою конницу разорить земли противника.

Но в это же время польская и литовская знать была занята другим делом. В январе 1569 г. в Люблине собрался общий сейм двух государств. Король объявил, что отрекается от наследственных прав на престол Литвы, и было предложено объединить две державы. Обосновывалось оно как раз тем, что Литва разорена, царские войска терзают ее, и без слияния с Польшей она будет захвачена. Тем не менее литовские магнаты возмутились. Отказались обсуждать такие проекты и в знак протеста покинули сейм. Но… поляки и католическое духовенство взялись решать без них. Причем хитро добились поддержки мелкой малороссийской шляхты. Ее-то притесняли свои, литовские аристократы. Ее поманили, что она станет равноправной с польскими панами, будет ездить в Краков, заседать с ними на сеймах, служить при богатом и веселом польском дворе. Мелкие дворяне клюнули, соглашались на все, что им внушали.