Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Но и Касиму-паше после двух недель работы землекопов стало ясно: прорыть канал невозможно. Паша распорядился перетащить суда волоком, с помощью катков, но они были слишком тяжелыми, ничего не получалось, «стали волоки и колеса портитись». Зато появилась делегация астраханских татар. Заверила: «Каторги (корабли, галеры — авт.) ваши нам не надобе, мы тебе судов привезем, сколько вам надобе» [570]. Звали турок быстрее идти к городу, а астраханцы обеспечат их судами, будут снабжать войско, откроют ворота крепости. Касим счел такой вариант подходящим. 2 сентября он отправил флот с артиллерией и припасами обратно в Азов, а армия двинулась налегке, взяла лишь 12 орудий. 16 сентября турки и татары подошли к Астрахани, и «астороханские люди со многие суда к ним приехали» [570]. Прибыли и ногайцы. Начали строить осадный лагерь.

Спас город не Владимир Старицкий и не его подручный князь Серебряный. Его спасли воины русского гарнизона под началом Долмата Карпова и казаки. Карпов и его стрельцы изготовили крепость к обороне, взяли под контроль городские кварталы, чтобы не допустить мятежа, и ворота перед турками не открылись. А донские казаки, пропустив вражескую армию, оставались у нее в тылах. К ним прибыла сильная подмога днепровских собратьев, стекались казаки с Волги, Яика, возможно с Терека. Они развернули партизанскую войну, пресекли сообщение между армией Касима и Азовом и нанесли удар по тылам. Не по вражескому войску, а по изменившим астраханцам, захватили и разметали «многие суда».

Казачьи отряды явились к Серебряному, сообщили, что путь по Волге свободен, и воеводе осталось только присоединиться к ним. Пленный Семен Мальцев записал, что в Астрахань «в ночи пришли суды многие с казаки» [571]. А положение турок стало после этого критическим. Перед ними была крепость с многочисленными защитниками. Штурмовать ее с 12 легкими пушками нечего было и думать. А вести осаду — значило зимовать в голой степи, причем казачий удар по астраханцам оставил армию без снабжения. Припасов уже не хватало, голодные воины начали бунтовать. 26 сентября Касим-паша поджег лагерь и повел армию назад.

И вот тут-то к нему приехал гонец от султана вместе с польскими послами. Селим писал, чтобы паша непременно держался под Астраханью до весны, что придет новая армия и вслед за Астраханью намечается вторжение в саму Россию, об этом уже договорились с Сигизмундом. Поляки увидели, что происходит, уговаривали Касима вернуться и ни в коем случае не снимать осаду. Обещали, что король ему непременно поможет, предпримет наступление и отвлечет на себя царские войска. Зато в следующем году Речь Посполитая и турки из Астрахани смогут ударить на русских с двух сторон.

Но изменить ситуацию они уже не смогли. А при отступлении дезинформация Мальцева получила благодатную почву. Покатились слухи, что в Астрахань вошел только передовой отряд, за ним приближаются многочисленные полки. Казачьи отряды появлялись со всех сторон. Турки и татары сочли, что большая армия уже подошла, окружает их. Началась паника. Обратной дорогой, вверх по Волге, идти побоялись. Представляли, будто царские рати надвигаются с севера, и слепо ринулись в противоположную сторону, на юг. По берегу Каспия, по безводным степям, без еды. Падали кони, умирали люди. Выбирались кружным путем, через предгорья Северного Кавказа, а здесь их принялись клевать кабардинцы с терскими казаками.

Лишь через месяц жалкие остатки воинства добрались до Азова. Но казаки преподнесли туркам еще один сюрприз, подпустили в город «красного петуха». От пожара взорвались пороховые запасы, разрушив крепость. Погибла пристань со многими военными коряблями [569]. Кстати, версия, что черкасские казаки, пришедшие с Михаилом Вишневецким, нарушили приказ короля и вынудили начальника действовать вместе с запорожцами, имеет косвенное подтверждение. Часть из них решила не возвращаться на родину со своим князем, осталась на Дону и основала в 1570 г. Черкасский городок. А турецкое вторжение завершилось полным провалом. Это остудило и воинственный пыл поляков с литовцами.

Глава 26

Государь и измена — кто кого?

В конце лета 1569 г., в самый напряженный момент военной кампании, к царю обратился новгородский дворянин Петр Волынский. Сообщил, что в его городе существует заговор, архиепископ Пимен и бояре заключили договор с Сигизмундом, и один экземпляр хранится в тайнике в храме Святой Софии Новгородской [572]. Вопреки внедренным представлениям о чрезмерной подозрительности Ивана Грозного, он не был склонен сразу же поддаваться на любой донос. Назначил проверку, негласно послал с Волынским в Новгород своего человека — убедиться в подлинности улики и снять копию.