Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Роль Захарьиных в расследовании измены видна из того, что «Избранная рада» обрушила на них ответный удар. Тут Адашев вполне мог использовать свои рычаги в подтасовке жалоб, доносов, в обвинениях, что «волочат» челобитные. Сразу же после процесса над Ростовскими, летом 1554 г., Данила Захарьин-Юрьев был отстранен от должности дворецкого Большого дворца. Владимир Захарьина-Юрьев был снят с поста тверского дворецкого, отправлен в Казань (эту должность получил Никита Фуников). В опалу попал и родственник Захарьиных казначей Головин, отправился воеводой в Чебоксары [332]. Партию царицы попросту разгромили! Возможно, к ней принадлежал и епископ Коломенский Феодосий, царь называет его «нашим советником». Против него был спровоцирован бунт в Коломне, и его даже собирались побить камнями (отсюда еще раз видна связь оппозиции с еретиками — у кого из православных поднялась бы рука на епископа, хотя бы и в случае какого-то недовольства?). Феодосий чудом уцелел, но «Избранная рада» накопала на него какие-то обвинения и добилась его смещения. Уже позже, в 1564 г., когда правда всплыла, Иван Васильевич прямо обвинил в коломенском мятеже и интригах против Феодосия Курбского, Сильвестра и Адашева [333].

А между тем продолжалось и следствие над еретиками. В Москву доставили партию последователей Артемия из Порфирьева и Новоезерского монастырей. Самой видной фигурой из них был «учитель» Феодосий Косой. Он был москвичом, холопом кого-то из вельмож. Вовлекал в ересь других слуг. Потом украл у своего хозяина коня, с несколькими товарищами сбежал на Белоозеро. Историки предполагают, что это было связано с московским бунтом после пожара в 1547 г. [334]. Это вполне логично, если вспомнить, что восстание разжигали какие-то группы подстрекателей. Когда убийство Ивана Васильевича не удалось, и зачинщиков стали искать и казнить, организаторы сами могли инспирировать исчезновение своих тайных подручных — дать коня и объявить бежавшим.

В ереси Феодосий преуспел, стал самостоятельным проповедником. В отличие от Артемия и Башкина, он агитировал широко, соблазнял «люди, простыа нравом» [335]. Внушал, что все религии равны, Бог для всех один. Что мир существует «безначально», живые существа «самобытны», а за Богом оставил лишь функции художника, «подновляющего» мир. Святую Троицу отрицал. Христа объявлял не Богом, а простым человеком, отвергал почитание Пресвятой Богородицы. Из Священного Писания признавал лишь Ветхий Завет. Почитание икон он называл «грехом», запрещал почитание Креста как орудия убийства.

Отвергал он не только Церковь, но и государство, призывал не повиноваться властям, не платить подати [336]. Учил, что управлять людьми должны «соборы верных» — таких, как сам Феодосий. Наставлял «кресты и иконы сокрушати, и святых на помощь не призывати, и в церковь не входити, не молитись, и именовати церкви кумирницами, и в ней кресты и иконы именовати идолы… и к попам не приходити, и молебнов не творити, и молитвы их не требовати, и не каятися, и не причащатися, и темьяном не кадитеся, и на погребении от епископов и попов не отпеватися, и по смерти не поминатися» [337].

Но особенно показательный факт — многие еретики вообще ускользнули от наказания! Только глупый болтун Башкин окончил свои дни в заключении в Иосифо-Волоцком монастыре. Иван Борисов-Бороздин, отправленный на Валаам, сбежал оттуда в Швецию. Артемий, сосланный на Соловки, даже не доехал туда. Очутился в Литве — хотя, казалось бы, как должны везти и содержать преступника, осужденного самим царем и Освященным Собором? А Феодосия Косого с сообщниками привезли в Москву, поместили в один из монастырей. Он какой-то хитростью расположил к себе охрану, получил послабления и с несколькими товарищами сбежал в Литву! Прямо из столицы! И не догнали, не поймали. Отсюда еще раз видно, насколько могущественные покровители были у еретиков в самых высших эшелонах власти. А в Литве Косой сбросил с себя монашеский сан, женился на еврейской вдове [338], приняв иудаизм [339]. Он стал очень известным протестантским учителем. В Витебске вместе со своим наставником Артемием и помощником Фомой они призывали к почитанию «единого Бога», громили храмы, выбрасывая иконы [340]. На Руси до такого пока не дошло. Мешал царь.

Глава 16

Дороги на запад, на восток, на юг…