Из блокнота Николая Долгополова. От Франсуазы Саган до Абеля

Голливуд не Голливуд, а мы с Вартанянами потихоньку приближались и к совсем современной истории, которую — без преувеличений — вершили и они, нелегалы, с оперативными псевдонимами Анита и Анри.

С годами появлялись новые статьи, беседы. Кое-что все же приоткрывалось. Детали, события, даже эпизоды, называющиеся в разведке «оперативными». Правда, никаких имен и названий стран. Однако мне, по свету поездившему, иногда чудилось, что узнаю и крутую горку в центре большого города, и опасный поворот в нескольких километрах от крошечного полусказочного княжества. Да и два-три лишь туманными мазками описанных Геворком Андреевичем персонажа виделись тоже узнаваемыми.

Однажды накануне 85-летия Вартанян преподнес подарок. Раздвинул временные границы. Никакой географии, и все же ширина охвата, масштабы действа, развивавшегося по всему земному шару в государствах больших и малых, раздвинулись. Хотя, подчеркиваю, не приобрели конкретных географических очертаний.

И все равно размах сделанного сидящими передо мной двумя людьми понятен. Я писал о паре, долгие годы спасавшей нашу страну от великих бед.

Кое-какие странички из их гораздо более поздней деятельности мне относительно понятны. Непонятно только одно: как сумели они, не допустив ни единого промаха, осуществить ее на территориях ста, точнее, девяноста девяти стран?

Например, один эпизод, часто появляющийся в повествованиях о Вартанянах. Находясь в далеком зарубежье, они вдруг довольно неожиданно для себя были переброшены в страну, где и не чаяли оказаться. И, выполняя задание, Анита и Анри оказались на переполненной возбужденным народом центральной площади, где шли прямо-таки вселенские дебаты о будущем этого сравнительно небольшого, однако очень важного для СССР государства. Ждали выхода местного руководителя, который и должен был обратиться к разогретой, взбудораженной толпе.

Внезапно что-то изменилось. Люди взялись за руки, образовали некий танцующий круг, постепенно приближавшийся к входу в резиденцию президента. Гоар Левоновна, по ее собственному признанию, чуть замешкалась и в этот ни с того ни с сего образовавшийся самодеятельный ансамбль не попала. А Геворк Андреевич ворвался в него сразу, решительно, словно только этого и ждал. Вел себя, за этим Гоар наблюдала уже издалека, словно заправский танцор. Он, высокий, уверенно встал между двумя девушками, вместе с ними то воздевал руки к небу, то опускал их к чужой, ставшей враждебной для нас земле.

И вот этот самый извивающийся под национальную мелодию круг людей, и только он, был допущен во дворец. Президент решил посоветоваться с народом. Разговор о том, что делать дальше, оказался откровенным. Среди них, пусть не участником, зато внимательным слушателем был и советский разведчик-нелегал Вартанян. О сделанных после этой встречи выводах, а были они cовсем для СССР неутешительны, моментально узнала Москва.

Как думаете, где такое случилось? Мне казалось, в какой-то далекой стране — скорее арабской: танцы с поднятием рук, прямо-таки ориентальный энтузиазм, несколько бесшабашный президент, вот таким оригинальным способом пообщавшийся с согражданами плюс Вартаняном.

Я на 100 процентов ошибался. Все произошло в братской — тогда — Чехословацкой Социалистической Республике в дни Пражской весны 1968 года, так изменившей мир, наше устоявшееся понятие о социалистическом содружестве да и баланс сил в Европе.

Как Вартанян угадал, что произойдет? Да и угадал ли? Может, было это наитием? Или чисто профессиональным поведением постоянно настороженного, готового на любой шаг и поступок нелегала?

Еще один эпизод из жизни пары, требующий объяснения. Вартаняны считались счастливчиками-везунчиками. Сам Геворк Андреевич любил повторять: с предателями не пересекались ни разу. Но были же и встречи лицом к лицу со старыми друзьями, знавшими их по жизни в Тегеране под другими именами. И знаменитый эпизод, всегда эмоционально рассказываемый Гоар Левоновной. Пришла на прием и, к счастью, сразу увидела наверху лестницы, по которой предстояло подниматься и ей, близкого раньше человека, встреча с которым в новой стране означала бы провал. Она разыграла полуобморочное состояние. Несмотря на уговоры хозяев остаться и немного отлежаться, вырвалась на улицу. Ее под руки довели по машины, она села за руль… И не забуду не свойственного обычно идеально хладнокровной Гоар Левоновны: «И тут я по газам, по газам».