Из дневников и рабочих тетрадей

Письмо это – потрясающий документ. В нем все перемешалось. Страх, достоинство, жажда справедливости и... вечная, какой, кажется, не бывает, – любовь. Надежда Васильевна всю жизнь скрывала, что она вдова знаменитого командира Второй Конной армии Филиппа Кузьмича Миронова; она сидела в общей камере Бутырской тюрьмы в то же время, когда и ее муж был в Бутырках. Ф. К. Миронова убили выстрелом в спину во время прогулки на тюремном дворе. Надежда Васильевна прожила после него долгую горькую жизнь... Страх тлел неизбывно, и ей было чего бояться. Поэтому и преследует навязчивая идея: разговор записывался на пленку, поэтому и слова о Ленине, о революции... Но все же, все же (сердце сжимается от гордости за нее, от непомерной жалости)... подписалась-то не девичьей фамилией, Суетенкова, а – Миронова!! Оба раза.

Магнитофон появился у Ю. В. году... вот и вспомнилось: первый магнитофон прибыл вместе со мной – еще одно «приданое». Это теперь ловкие «литераторы» ставят под стол диктофончик, и я знаю такого. Недаром его тексты поражают естественностью жизни, они такие и есть – прямо с пленки.

Заработки у Ю. В. тогда были мизерными. Промышлял, чем мог. Писал для «Вечерки» репортажи – например «Чудеса в мешках» – о московском нефтеперерабатывающем заводе, переводил с туркменского... Много не заработаешь.

В записной книжке тех времен у Юры перечислены долги. Какой уж там магнитофон: должен, кажется, всем.

Мои долги за август.

Слуцкому – 100 руб.

Литфонд (значит, брал ссуду, это уж совсем нищенство!) – 300 руб.

Штоку – 300 руб.

Поженяну – 300 руб.

Ваншенкину – 100 руб.

Совицкому – 100 руб.

Медниковым – 60 руб.

Гинзбургу – 100 руб.

Бакланову – 200 руб.

Кин – 300 руб.

2460 руб. Долгу

А жизнь шла своим чередом, и долги тоже были жизнью.

Приходило письмо от друга, и была радость.

Например, письмо от Федора Абрамова.