Из химических приключений Шерлока Холмса

— Вас никогда не удивляла одна особенность фармацевтических препаратов? Берете вы в рот какую-нибудь таблетку, и вам с большим трудом удается разгрызть ее зубами. В то же время, если вы эту таблетку без какого-нибудь механического воздействия подольше подержите во рту, она самопроизвольно растает там. Дело не в самом пирамидоне, а в скрепляющем его веществе. На него действуют вещества, содержащиеся в слюне. Это ферменты, начинающие пищеварение с расщепления сахаров, к которым очень близко стоит и крахмал. А йодно-крахмальная реакция известна каждому школьнику. Зубочистка совсем не нужна была великолепным зубам Люси Фокс, но с ее помощью и наносилась ею тайная запись. Заподозрив это, я, как вы могли обратить внимание, в милом с ней разговоре не упомянул, что мы доставляем открытку ее жениху, а ведь такая наша любезность должна была бы побудить ее к еще большему расположению. Это могло насторожить ее в какой-то степени, и я предпочел умолчать. Ценю в этом случае и вашу выдержку.

Утром следующего дня Холмс отправился на завод «Меркурий». Я терялся в догадках, пытаясь уяснить себе его дальнейшие намерения. Однако довольно скоро все выяснилось. К концу дня он вернулся и сказал:

— Дорогой Ватсон, нам остался заключительный акт всей этой истории. Если у вас есть желание помочь мне, то мы сейчас отправимся в гости с вами к мистеру Фросту. Захватите пистолет, ибо я полагаю, что это человек опытный и серьезный, от него можно ожидать всяких неожиданностей.

Ехали мы довольно долго, так как домик, который нанимал Фрост, располагался на окраине. По свету в окнах легко определялось, что хозяин дома. Мы постучали, и в двери показался плотный мужчина, примерно пятидесяти лет. Он предложил нам войти и не выказал никакого удивления нашим неожиданным визитом.

— Присаживайтесь, мистер Холмс, — сказал он, — и представьте своего друга. Я ожидал, что вы навестите меня, хотя не представлял себе, конечно, когда и в какой форме произойдет это свидание. Я знаю, зачем вы пришли.

— Откуда вы это знаете? — спросил Холмс.

— Так ли уж трудно об этом догадаться? Я наслышан о вас, говорят, что вы раскрываете преступление по мелким деталям, подобно тому французскому ученому, который устанавливал внешний облик животного, располагая лишь одной его костью. Когда вы стали появляться на нашем заводе, то мне, совершающему определенные нарушения законных предписаний, не трудно было прийти к заключению, что вас интересует нечто далекое от производственного процесса. Не беспокойтесь: я не собираюсь удирать от вас, оказывать сопротивление и даже отпираться, хотя знаю, что вы пришли, что называется, по мою душу. Привела вас ко мне ваша наблюдательность и цепь логических умозаключений. Но я тоже аналитик, и многие из ваших действий для меня не секрет. Вы устанавливали канал, по которому из Америки перебрасывается платина в Гамбург. И вас привело ко мне, как к центральной фигуре этого дела. Вы правы в этом, но до определенной лишь степени. У меня хорошие руки, и на заводе я ценюсь как большой мастер по изготовлению штампов. Клетка для попугая и мисочки для него же, подаренные мистеру Харгривсу, изготовлены мной. Изящество работы вы можете оценить и без меня. Но я знаю, что не это предмет ваших забот и поисков. Я полагал, что в поисках своих вы тоже оставите свои следы. Я обнаружил их, как только доставили мне застежки с последнего рейса «Дакоты». Маленькая черная точечка дала мне понять, что вы проверяли их. Я тут же стал разыскивать следы и на мисочках для попугая. Вы пробовали их царской водкой. Хотя участок поверхности был захвачен небольшой и действие этого реагента было очень кратковременным, но след его при тщательном рассмотрении мне отыскать удалось. Я понял, что вещественные доказательства у вас в руках. Возник сразу вопрос: почему же вы их не забрали, а позволили им следовать по назначению. Ответ однозначен: вы хотите накрыть изготовителя, то есть меня. Логическое умозаключение: секрет раскрыт и я должен немедленно скрыться из вашего поля зрения. Однако, как видите, я этого не сделал и не собираюсь. Более того, сам иду навстречу вашим розыскам. Вас не удивляет моя откровенность? Нет? Тогда я расскажу вам, «как дошел я до жизни такой», как поется в дешевых романсах.