Из химических приключений Шерлока Холмса

Женщина в цехе пояснила, что эти бутылки — из-под добавки в пороховую массу, которую она каждую смену лично получает от мистера Пауэлла и лично же вводит в реакционную смесь. Холмс внимательно рассмотрел ящик и обратил внимание, что каждая бутылка была перед вскрытием запечатана. Печать висела тут же, а на этикетке каждой бутылки была запись даты и времени загрузки, а также подпись загружающего реактив — она всегда принадлежала одному и тому лицу, этой женщине.

— Скажите, — обратился к ней Холмс, — у вас есть отдельное помещение, где мы могли бы поработать?

— Пожалуйста, сэр, — ответила она, — вот небольшая отдельная комната, участок нашей лаборатории. Мистер Пауэлл поручил мне выполнение всех ваших указаний.

Мы зашли в комнату со столом, на этажерках которого стояли реактивы. Внимательно все осмотрев, Холмс обратился к Смиту:

— Надо будет опечатать ящик с бутылками, занести его сюда и опечатать все помещение.

— Ваш саквояж, доктор Уилкс, — обратился он ко мне, — оставьте здесь же.

Проделав все, мы покинули завод и направились к Харту.

Уже вечерело. В его уютном кабинете мы расселись вокруг стола.

— Мы, — пояснил Харт, более всего обращаясь к Холмсу, — постоянным своим заказчиком имеем корабли флота Его Величества. И заказ этот выполняется с особой тщательностью. Нареканий никогда не было.

— Я полагаю, — сказал Холмс, — что особая тщательность лежит в основе вашего производства, вне зависимости от того, кто заказчик вашей продукции.

— Совершенно верно, — подтвердил Харт. — Вы знаете, наверное, сколько катастроф было на заводах бездымного пороха. Нас господь бог миловал пока что, четкость действий обслуживающего персонала и меры по технике безопасности предусмотрены прежде всего. Мы недавно выделились из объединения. Такое производство предпочтительнее иметь в небольших размерах.

— Очень хорошо, — заметил Холмс, — с вами нельзя не согласиться, но, если вы позволите, мне хотелось бы немного узнать про обслуживающий персонал, от которого вы требуете такой четкости действий.

— Всем ведает Пауэлл. Это опытнейший специалист и прекрасный организатор. Работает как хронометр. Честности безупречной, людей своих знает хорошо. Я знаю его с колледжа, мы и сейчас с ним в самых дружественных отношениях.

— Он подвержен каким-нибудь слабостям? — спросил Холмс.

— Что вы, сэр Хейли! Это сама невозмутимость, отработанный механизм, мало чем интересующийся, кроме своей работы. Живет он очень скромно, и мне стоило большого труда куда-нибудь его вытащить. Он поддался мне всего лишь раз.

— А куда именно? — поинтересовался Холмс.

— Видите ли, мы оба не женаты. Я — больше по рассеянному образу жизни, а Пауэлл не так давно овдовел. Я люблю бывать на всяких раутах и в свете. Пауэлл от всего этого уклоняется, хотя зарабатывает он хорошо. Мужчина, вы видели, представительный и хорошо воспитанный. Но я все-таки уговорил его взглянуть на выступления индийской танцовщицы, по которой вся лондонская публика сходит с ума. Я сам несколько раз бывал на этих представлениях, и, признаюсь, они производят неизгладимое впечатление, как изяществом и красотой Зиты Радж, ее искусством исполнения, так и всей экзотической, даже какой-то мистической обстановкой. В определенной степени я мог бы причислить себя к поклонникам Зиты Радж, во всяком случае, подносил ей букеты цветов, которые она милостиво принимала от меня. Мне удалось увлечь Пауэлла лишь однажды, и тут мне не повезло, так как произошел неприятный случай, который испортил все впечатление. А Пауэлл сказал мне, что у него все это не вызывает интереса.

— Расскажите коротко, — сказал Холмс.

— Все было очень хорошо, публика застыла от восторга, и вдруг перед самым концом на сцене раздался какой-то хлопок, один из светильников опрокинулся, и я увидел искаженное от испуга лицо Зиты Радж, она пошатнулась. Дали занавес, и я, обеспокоенный случившимся, прошел к ней в уборную, захватив с собой Пауэлла. Танцовщица приветливо кивнула нам, но я видел, что она была в высшей степени взволнована. С гневом и раздражением она потребовала: «Паризьена ко мне, немедленно!»

— Кто этот Паризьен?