Избранница звёзд

– Ты укрываешь преступника, – Он не спрашивал, Он обвинял. Голос был глубоким и твердым, лицо суровым и бесстрастным.

– Вы с Вашей войной угрожаете жизням тысяч смертных, – парировала я, уперев руки в бока. – Какую из проблем Вы предпочли бы обсудить в первую очередь?

Сайон нахмурился.

– Небесные дела тебя не касаются.

– А я считаю, что угроза моей жизни и моей семьи очень даже меня касается.

Он вдохнул, ощетиниваясь, затем выдохнул, сдаваясь.

– Мне было неведомо о твоем присутствии здесь до недавнего времени. Совсем недавнего.

Я покачала головой и скрестила руки на груди.

– Вам сообщили Ваши солдаты или охотники за головами?

В горле Сайона раздалось грудное рычание, чем Он напомнил льва, как при нашей первой встрече.

– Он преступник и должен заплатить за свои преступления, Церис.

– И что же он сделал? – требовательно спросила я, напирая на Него. Я злилась, Он злился, тем не менее, Его пламя не вспыхнуло, а руки не дрогнули, чтобы меня покарать. У него не было ни малейшего намерения мне вредить. – Сбежал из несправедливого плена?

По выражению лица Сайона я поняла, что мои познания Его удивили. Впрочем, черты Его тут же посуровели.

– Он нарушил вечный закон. Изменил ход времени.

– Моего времени, но Вы забыли мне об этом упомянуть.

Его охватил гнев.

– Разве и Вы не нарушили закон? – возразила я, стараясь говорить ровно. Если Сайон мог обуздать себя ради меня, то могла и я. – Вы удерживали его против воли.

Бог-Солнце покачал головой.

– Удерживать его не противоречит законам Вселенной.

Я вскинула руки.

– Нет же, Вы говорили…

– Говорил, что нельзя заставить смертных выполнять волю бога.

Я стиснула зубы.

– Законы смертных не позволяют заковывать кого-либо против их воли, если они не сделали ничего дурного. – Сайон открыл рот, чтобы ответить, но я Ему не позволила: – До кражи времени он совершил какое-то преступление?

Пламя Сайона потемнело. Он был так же зол, как и я.

– Он не смертный.

– Тем не менее, живет среди нас.

Сайон вновь нахмурился.

– Смертный мир не предъявляет на него права.

– Я предъявляю на него права! – рявкнула я. С таким же успехом я могла бы взять копье Шу из слоновой кости и проткнуть им Сайона. На Его лице проступила боль. Но только на мгновение, ибо Он бог, и у Него были десятки тысяч лет, чтобы научиться изображать всесилие. И пусть я успела увидеть боль, которую не хотела причинять, о сказанном не жалела.

– Я предъявляю на него права, – повторила я мягче.

Он изучал меня дольше, чем хотелось бы, затем Его огненная бровь приподнялась.

– Разумеется… теперь понятно.

Я обхватила себя руками, словно защищаясь.

– Что понятно?

Уголки Его губ опустились.

– Ты доставишь его мне, Церис.

– Иначе что? – я вновь шагнула к нему, впрочем, едва ли Сайон испугался. – Раз законы небес и смертных настолько отличны, вправе ли Вы мне приказывать? Вправе меня покарать? Вы навредите мне, Сайон, убьете меня? Или посадите в тюрьму, как посадили его?

Он вспыхнул столь сильным жаром, что мне пришлось отступить. И вновь быстро взял себя в руки.

– Такова Моя работа, – проскрежетал Он. – Я должен обеспечивать равновесие во Вселенной, независимо от того, кто пытается его нарушить. Независимо от моих чувств к тебе. Он обязан заплатить за украденное время. Обязан восстановить струны. Если придется, Я сожгу дотла всякий город смертных, в котором ты его спрячешь.

Я уставилась на Него.

– Вы не поступите столь жестоко.

Его пламя вспыхнуло вновь, и мне пришлось отвернуться… но вдруг я осознала, что сияет вовсе не Сайон, а небо. Точнее, одна маленькая точка в нем. Я мгновенно узнала ее свет, ее тепло, голос, который хоть и не слышала, но чувствовала.

Сурриль. Моя звезда.

Сайон поднял голову.

– Ты смеешь мне перечить?

Да, она посмела. Я не видела, какие неприятности она причиняла, однако Сайон явно не мог не обратить на них внимания.

Он вспыхнул красным и вновь повернулся ко мне.

– Ты обвиняешь Меня в причиненном Земле ущербе, но ты заблуждаешься. Спроси его, Церис. Спроси, почему началась эта война. Спроси, какую роль в ней сыграл он. – Его голос был низким, с оттенком ярости… однако вес словам придавала нотка печали, и в тот миг я не понимала, чем она вызвана.

Сайон исчез со вспышкой, Сурриль потухла, а я осталась в одиночестве среди деревьев, которые обрамляли широкие пастбища, еще более сбитая с толку, чем когда-либо.

* * *

Я брела обратно в город, силы почти иссякли, в голове царила неразбериха. Мне было непонятно, где заканчиваются законы смертных и начинаются небесные. Я доверяла Сайону и все же хотела довериться и Ристриэлю. Сурриль присматривала за мной с небес, даже когда я ее не видела, что меня утешало, но также вызывало еще больше вопросов. Доверяла ли она Ристриэлю? Присматривала ли за ним так же, как за мной? Или же воспротивилась отцу, только чтобы поддержать меня?

Почему Сайон велел спросить Ристриэля о войне?