Избранное

Я — остров. Я одна на свете.Я богата.Раньше, в первые те недели,когда еще чувства мои не хотелистарых путей забыть навсегда, —я страдала тогда.Они выходили из сердца толпой,куда — я знать не могла.И вдруг ощутила я рядом со мнойвсе, чем я раньше была.Кричали чувства мои, толпясьвокруг замурованных глаз, которые не отвечали.Сбитые с толку, стояли чувства...

Сколько прошло — я бы знать хотела,быть может, годы. Я помню те дни,когда, обессиленные, онишли назад, в мое тело.Теперь зарос к глазам моим путь,и я забыла о нем.И тело мое, словно темный дом,чувствами населено. Словно люди,только что вышедшие из больницы,они с удовольствием ходят, кружат,воспоминаний страницылистают иные,но молодые

смотрят наружу.Туда легко проникает их взгляд —стеклянный наряд проницаем для них.Мой лоб теперь видит, рука, как стих,чужую руку читает,нога беседует с мостовой.Могу говорить я, и голос мойвсе птицы слышат и знают.Я со всем, что вокруг, слита.Для меня теперь все цветав звук и запах обращены.И каждый час мой украшен ихзвоном тихим.

Мне книги даны.Их ветер в кронах листает; словая различаю, когда листвашумит, и тихо их повторяю.И смерть, что, как незабудки, рветглаза, моих не найдет...

Чужой (тихо):

Я знаю. (Перевод Л. Мотылева)

Реквием

Кларе Вестхоф посвящается

На этом свете час тому назад

одною вещью больше стало; сплелвенок я из листвы; недаром он тяжел,плющ сумрачный, как будто виноватон в том, что погружается в закатвещей, где пьет он будущие ночи.Наедине с венком во тьме ночноймне страшно. Невзначай сплетенный мной,когда не мог я разгадать,что значит обод, зеленью обвитый,понять он мне дает: не нужно свитыдругой небытию, и мне блуждатьсреди нехоженных раздумий предстоит,хотя знакомы эти вещи мне.

Вниз по реке плывут цветы, сорванные детьми за игрой; выскальзывает из пальцев один, второй, пока не перестанет быть букетом букет. Потом принести остатки цветов домой, где остается их только сжечь, и, окутанный тьмой, часами, старших обманывая закрытыми глазами, будешь цветы поминать слезами.