Избранное

Время от времени Магда повышала голос, отдавала какое-то распоряжение, время от времени раздавался ее смех, рассекавший приглушенное, однообразное звучание их голосов, ее и Андрея. Иногда Винтилэ оставлял работу и шел в спальню, доставал из кармана жилета ключ и отпирал свой шкаф. Он был здесь один, никто здесь не мог его потревожить. Он снимал с вешалки старую домашнюю куртку с вишневыми атласными отворотами, которую он давно уже не носил, но и расстаться с ней окончательно не решался, может быть, она еще пригодится когда-нибудь позже, так же, как пила и топорик, которые он берег на старость, когда он займется садом, как и отвертка, которую он никому не одалживал, боясь, что она потеряется, доставал яркий малиновый галстук, привезенный ему из Парижа сослуживцем, слишком бьющий в глаза и потому ни разу не надеванный, связку старых писем, которую нужно было бы разобрать, и надорванную меховую шапку, и многое другое. Винтилэ перебирал все это, перекладывал и испытывал странное ощущение удовлетворения. Сюда никто не совал носа, здесь находились его сугубо личные, сугубо необходимые вещи. Затем он закрывал шкаф и прятал ключик в карман жилета.

Лилиана больше не решалась выходить в сад. На деревьях распустились почки, пробилась трава, и вокруг большой старой акации появились фиалки. Бледная, равнодушная луна поднималась в синем небе, но все это можно было увидеть и завтра и послезавтра, когда здесь не будет Андрея. А сейчас она смотрела на него, на его высокий лоб, на голову с волнистыми с проседью волосами, склоненную над столом. Когда он поднимал лицо, ей удавалось увидеть его подбородок, словно выточенный искусной рукой, а иногда и рот с полными, четко очерченными губами. Если она ожидала подольше, иногда очень долго (а Винтилэ, к счастью, забывал, что время позднее и Лилиане нужно ложиться спать), тогда, уходя, он прощался с ней, и было бесконечно хорошо на какое-то мгновение вложить свою усталую руку в его большую ладонь. Этого мгновения стоило дожидаться! Оно надолго придавало ей силы. Дважды Андрею случалось выйти к ней в холл, чтобы передать просьбу Магды, которая не хотела отрываться от работы, сварить им кофе. Тогда он клал ей руки на плечи, как младший брат, который просит о чем-то робко и застенчиво. Это случилось два раза! Стоило оставаться там неподвижной, усталой после целого дня работы, бодрой и усталой одновременно, напряженной от ожидания, надеясь и пытаясь ни на что не надеяться.

В раскрытые окна весенний ветер нес тяжелое благоухание земли, острый запах цветущей акации. Ветер играл легкими занавесками. Этот бескрайний мир, сотворенный недавно, он лежал там, за окном, а его создатель и властелин находился здесь, в доме, и не следовало терять ни одного из тех мгновений, в которые его можно было увидеть, ощутить вблизи.

Однажды под вечер неожиданно приехал Санду. Дома не было никого, кроме Лилианы, которая гладила белье. Он наскоро, боясь долгих объятий, поцеловал ее в лоб, переоделся и ушел в город.