Избранные тьмой

Ник во весь опор помчался к поляне и на ходу закричал:

– Стоять!

Дуэлянты обернулись на голос принца. Лорд юн Бальфур казался растерянным и недовольным.

– Стоять! – повторил Ник.

Харео вскинул пистолет.

«Вот дрянь!» – сказала бы Мираби, и инквизитор согласился бы с ней.

Харео выстрелил. Бальфур схватился за грудь, недоуменно разглядывая рану, из которой начала сочиться кровь, и упал на колени. Охрана лорда рванула к нему на помощь. Харео кинулся прочь, призраки – за ним. Преступник мигом оседлал коня и, отстреливаясь от погони, поскакал в сгущающийся лес.

Ник на ходу спрыгнул с лошади. Коротко обняв сестру, он поспешил к лорду Сэмелю. Принц успел с неудовольствием заметить, что к Маргарет тут же подошел Лютер. Не стоило брать его с собой, но время поджимало, да и помощь призрака в любой момент могла пригодиться. Лютер прижал девушку к себе, и Ник отвернулся. Сердце скрутило спазмом, когда он вспомнил Юлану. Хотелось, чтобы душа, как и мир вокруг, покрылась толстым слоем снега и коркой льда.

Но предаваться чувствам было некогда.

– Лорд Сэмель? – позвал принц, падая на колени в снег.

Калледионский лорд выглядел паршиво. Хоть стражи и пытались зажать его рану, кровь успела обагрить меховой воротник. Мужчина бледнел. Глаза закатывались. Ник понимал, что ни стражники, ни призраки, ни он сам не способны помочь юн Бальфуру. Здесь требовалось искусство придворного лекаря.

– В Монт-д’Эталь, срочно, – отрывисто приказал инквизитор.

Охрана, бережно подняв истекающего кровью лорда, понесла его в карету.

Вернулись и призраки с добычей. Харео скрутили. От бессилия беглец сыпал оскорблениями и проклятиями.

– Вы не имеете права! Я муж принцессы! – вопил он.

Маргарет закрыла лицо руками. Лютер обнял ее, и она уткнулась ему в шею.

«Хорошо, что Бальфур этого не видит», – вздохнул инквизитор.

Пленника ударили в живот, чтобы тот хоть ненадолго замолк, и Харео скрутился от боли у ног призраков.

– В замок, – распорядился инквизитор.

Стражи лорда Сэмеля уже ждали отправления в карете, а призраки за шиворот волокли Харео к лошадям. Принц обвел взглядом поляну, соображая, не упустил ли еще чего-то. Только сестру, которая до сих пор миловалась с любовником.

– Маргарет! – окликнул он принцессу. – Садись в карету.

Девушка с явной неохотой оторвалась от объятий Лютера и, кивнув брату, направилась к карете.

– Сука! – раздалось сзади.

Принц обернулся и увидел, как призрак отбросил Харео от себя, и тот плюхнулся в сугроб, а из его рук выпал окровавленный нож. Призрак зажимал рану на ноге, лицо его пылало ненавистью. Харео попытался встать, но призраки быстро его обезвредили.

Принц сжал зубы. Жизнь лорда юн Бальфура утекала, и он махнул кучеру, чтобы карета с раненым трогалась. Ник сам помог призракам связать Харео и помчался в замок вслед за экипажем, молясь, чтобы все наладилось.

Услышат ли Существа его молитвы?

Глава 41. Тьма подземелий и свет свободы

Позади давно остались и карета, и призраки, которые везли арестанта, сам инквизитор спешил к воротам Монт-д’Эталя. Он хотел первым приехать в замок, чтобы к появлению отряда все уже было готово: чтобы лекарь встречал больного, а в допросной комнате ждали преступника. Ник соскочил с коня, не доехав до конюшни, и побежал к ступеням замка. Окликнув первого попавшегося слугу, принц велел срочно позвать лекаря. Следом он двинулся в подвалы инквизиции, но не успел добраться до Королевской башни, потому что призраки, узнав о его прибытии, сами вышли навстречу.

– Лорд Сэмель ранен, Харео арестован, обоих везут сюда, – наспех рассказал принц.

Вспомнив окровавленный воротник и тяжелое дыхание калледионского лорда, он приуныл. Оставалось лишь надеяться, что состояние раненого не ухудшится до приезда в Монт-д’Эталь.

Гвардейцы кинулись открывать ворота, и Ник понял, что все прибыли. Он не стал терять времени и, приказав призракам привести Харео в подвалы, отправился готовить допросную комнату. На ходу вынимая из кармана ключи, юный инквизитор чуть не споткнулся на скользком крыльце Королевской башни, схватился за заиндевевшие перила и выругался. Занемевшими от стужи пальцами Ник отпер подвальную дверь. Он выбрал самую просторную из допросных комнат, чтоб дышать было легче. Посередине стояло железное кресло. Оно выглядело бы вполне удобным по сравнению с остальной мебелью подвалов, если бы не пугало ржавыми оковами на подлокотниках.

Вскоре в комнату втащили Харео. Избитый и окровавленный, он почти не сопротивлялся, а на его лице застыла гримаса отвращения. Арестанта бросили на кресло и защелкнули оковы на запястьях. Харео подергал руками, проверяя железный стул на прочность. Кожа натиралась от движений, и он кривил рот от тупой боли, но молчал. Призраки, среди которых инквизитор заметил и Роберта, встали за креслом. Что ж, пусть учится проводить допрос.