Избранные труды

Если объективно существование подобных случаев не вызывает сомнения, то их юридическая конструкция требует, чтобы она соответствовала общим принципам и положениям советского уголовного права. Принцип законности, принцип индивидуальной ответственности, из которых исходит советское уголовное право, предполагает с неизбежностью, что каждый отвечает за то, что он сделал, и его деяние квалифицируется по статье закона, предусматривающей состав, в котором он виновен. Это является основанием того, почему никогда не может быть неосторожного соучастия в умышленном преступлении, ибо при такой квалификации лицо, виновное в неосторожном деянии, отвечало бы за умышленное преступление. Вот почему неосторожно действующий в этом случае либо вообще не отвечает, либо отвечает за свое деяние, а умышленно действующий отвечает за свое – по разным статьям. Они не соучастники. Но если субъективное отношение лиц, совместно совершивших преступление, к действию и к результату одинаково: умышленное или неосторожное, то нет никаких принципиальных оснований для отрицания соучастия – они совершили одно общее деяние.

Когда А., едущий в легковой машине, уговаривает правящего машиной ее владельца Б. нарушить правила уличного движения и ехать по городу со скоростью 100 км в час, и по этой причине машина наезжает на переходящую дорогу женщину, которая затем умирает от последствий аварии, то Б. виновен в неосторожном убийстве, предусмотренном ст. 139 УК РСФСР, его вина выразилась в том, что он умышленно нарушил правила уличного движения (сознательно их нарушил и желал этого) и неосторожно причинил смерть женщине (чего он не желал и не допускал, надеясь на свое уменье править машиной и рассчитывая, что несчастного случая не будет). А. же не может отвечать по ст. 139 УК, так как он своими действиями непосредственно смерти женщине не причинил. Его вина такая же, как и вина Б., – в нарушении правил уличного движения. Не желая и не допуская смерти женщины, надеясь на уменье Б. править машиной, он рассчитывал, что несчастного случая не будет, т. е. и он виновен в неосторожности в отношении наступившей смерти женщины. Объективная же сторона его действий заключается в подстрекательстве Б.[1078]

Утверждение для подобных случаев, что «А. независимо от Б. виновен в неосторожном убийстве», как это имело место в определении Верховного Суда СССР по делу Чиликова и Маслова, не выдерживает критики, так как если бы А. уговаривал Б. ехать с повышенной скоростью, но Б. никого бы не переехал, то А. за неосторожное убийство бы не отвечал; значит, независимо от Б. он не отвечает!

Нетрудно установить, что взгляды авторов, отрицающих возможность соучастия в неосторожном преступлении, связаны с утверждением о большей опасности преступления, совершенного соучастниками, по сравнению с таким же преступлением, совершенным одним лицом. Это нашло свое прямое выражение в ряде высказываний авторов, отрицающих такую возможность. Так, например, А. Соловьев пишет: «Совершение… неосторожного преступления не свидетельствует о повышенной общественной опасности преступления, а также лиц, его совершивших. Виновность каждого из лиц, в результате неосторожной деятельности которых причинен один преступный результат, сохраняет в этом случае индивидуальный характер. Поэтому мы полагаем, что причинение преступного результата неосторожными действиями нескольких лиц не может рассматриваться как соучастие».[1079]

Действительно, к неосторожному преступлению нельзя применить положение о большей общественной опасности соучастия, но, как мы писали выше, и к институту соучастия вообще оно не имеет никакого отношения. Для решения рассматриваемого вопроса важно лишь то, что действия соучастников в неосторожном преступлении во многих случаях представляют такую же общественную опасность, как и действия исполнителя этого преступления, а без признания соучастия во многих случаях они остаются безнаказанными.

А., В. и С. гуляли в лесу. А. предложил развести костер и уговорил В. и С. это сделать. В. принес валежник, С. развел костер, от которого возник лесной пожар. А., В., С. в равной мере виновны в умышленном разведении костра и в неосторожности в отношении возникшего пожара, но В. и С., однако, могут отвечать только как соучастники.

К логически правильному выводу из отрицания возможности простого соучастия в неосторожном преступлении приходит С. Бородин. Анализируя многократно уже рассматривавшееся в литературе дело Чиликова и Маслова, он пишет: «Чиликов являлся соучастником Маслова в стрельбе, но не в убийстве. Если подойти к анализу действий Чиликова объективно, то следует признать, что в них отсутствует состав преступления».[1080] К этому выводу он приходит, так как полагает, что «при неосторожной вине исключается осведомленность подстрекателя и пособника о действиях исполнителя».[1081]