Избранные труды

Но эта предпосылка, а поэтому и вывод неправильны. При определенных формах неосторожности совместно действующие лица полностью осведомлены о действиях исполнителя. Так, в частности, обстояло дело в приведенном выше примере, а также в деле Чиликова и Маслова. Чиликов был прекрасно осведомлен о действиях Маслова. В случае умышленного совместного совершения общественно опасного деяния, повлекшего за собой последствия, которых никто из совместно действующих лиц не желал, недопускал, но предвидел и рассчитывал предотвратить или не предвидел, но мог и должен был предвидеть, виновное отношение всех совместно действующих лиц к наступившим общественно опасным последствиям может быть одинаково, а их действия находятся в причинной связи с наступившим результатом, а значит, нет никаких оснований для исключения уголовной ответственности, так как в их действиях имеется состав преступления.

Требование к соучастнику «предвидеть, желать или сознательно допускать наступление общественно опасного последствия»[1082]

ни законодательством, ни теоретически не обосновано: оно означает ничем не обоснованное ограничение положений ст. 3 Основ. Если уголовную ответственность несет лицо, совершившее преступление умышленно или по неосторожности, то почему же соучастник, совершивший предусмотренное законом и караемое при совершении его по неосторожности преступление, не подлежит ответственности?

Следует признать, что спорность этого вопроса в действующем праве, как мы полагаем, окончательно разрешена формулировкой Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик: «Соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления» (ст. 17), а преступление ведь может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности (ст. 8 и 9 Основ).

Это прекрасно понимали противники признания возможности соучастия в неосторожном преступлении, которые рекомендовали формулировку: «Соучастие есть умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления».[1083]

Такая формулировка, как известно, фигурировала и в теоретической литературе, и при разработке проектов уголовных кодексов (например, проект Уголовного кодекса Эстонской ССР, 1957 г., с. 18), но не была принята, а действующее сейчас законодательство, как мы полагаем, совершенно правильно, положительно решает вопрос о возможности соучастия в неосторожном преступлении.

4

Вопрос о формах соучастия как вопрос Общей части уголовного права имеет значение лишь с точки зрения установления круга ответственных в этих случаях лиц и объема тех деяний, за которые они несут ответственность.

Понятие о преступной организации как об особом институте Общей части уголовного права имеет смысл лишь в том отношении, что как и институт соучастия в целом оно определяет особый круг лиц, ответственных за совершение преступления, и объем их ответственности.

Соучастие (вне формы преступной организации) предполагает подстрекательство или пособничество в конкретном преступлении. Общее развращение, имевшее своим результатом совершение многих преступлений, не может рассматриваться как подстрекательство к этим преступлениям, а продажа револьвера или яда не может рассматриваться как соучастие в тех преступлениях, которые в дальнейшем были совершены путем применения этого револьвера или яда, даже если развращавший или продававший понимали, что результатом их действий будет совершение каких-то преступлений.

Они не соучастники и могут отвечать лишь за delictum sui generis (ст. 179, 182 и т. д.).

Значение теоретического выделения ответственности лиц, находящихся в преступной организации, заключается в том, что они за сам факт участия в преступной организации отвечают как за преступление, для совершения которого организация была создана, вне зависимости от того, наступил ли вообще преступный результат, находилась ли их деятельность в причинной связи с наступившим конкретным преступным результатом, и знали ли они о конкретных преступных действиях отдельных членов преступной организации (ст. 9 и 14 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления).[1084]

Так, А., давший возможность переночевать у себя своему приятелю Б., переброшенному из-за границы для совершения диверсионного акта, после того как Б. совершил этот акт, если он знал только о том, что Б. нелегально перешел границу, будет отвечать как укрыватель лица, виновного в незаконном переходе границы. Если же А. знал о совершении Б. диверсионного акта, то он будет отвечать как укрыватель диверсанта. Но если А. был членом преступной антисоветской организации, то он будет отвечать по ст. 9 и 5 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления, хотя бы он только знал, что дал у себя переночевать другому члену антисоветской организации, находящемуся на нелегальном положении, и больше ничего не знал.