Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея

«Он набрасывает несколько любопытных типов этих русских американцев. Быт местного населения, великоруссов, самоедов и зырян, освещён им, конечно, лишь попутно, но индивидуальные особенности наблюдателя, его умение живо и верно схватывать существенные черты быта и типов вносят немало ценного материала в новейшую этнографическую литературу о нашем Крайнем Севере», – писал рецензент. Замечание было одно: в книге слишком много сведений о геологии, которые «обыкновенному читателю в сущности не нужны»[283].

Явление назарки

В январе 1899 года Амалицкий выступил с лекциями в Вольном агрономическом университете, который стал последним проектом Докучаева.

Докучаев уже несколько лет балансировал на грани безумия. Главной причиной стала неуёмная жажда деятельности, которая в конце концов его погубила.

Почвовед Павел Владимирович Отоцкий вспоминал, как Докучаев работал: «Это была не жизнь, а какое-то кипение в течение, по крайней мере, 18 часов в сутки. В его маленьком кабинете, как на какой-нибудь крупной телефонной станции, сходились тысячи нитей, тысячи различных вопросов и дел: научных, учебных, административных, хозяйственных, этнографических, политических, личных; от самых крупных, которые отнимали сон, до самых надоедливых, вроде ссор кондукторских жён на участках или приёма депутаций от дам по поводу танцевальных вечеров»[284].

Докучаев говорил, что гигантский вал работы доводит его лысину «до красного каления», но только при таком режиме он чувствует себя хорошо и получает от жизни удовольствие.

Одновременно он делал тысячу дел: читал лекции студентам и публике, писал груды научных и популярных статей, редактировал и готовил к печати работы учеников, занимался подготовкой экспедиций и выставок. Он устроил показы почв даже на всемирных выставках в Париже и Чикаго.

Бесконечные, непрекращающиеся дела стали «мало-помалу подтачивать его мощный и физически сильный организм»[285]

. Чтобы поддержать тонус, Докучаев принялся употреблять «искусственные возбудители». Бывало, приходил пьяным на учёные заседания.

Расшатанный организм стал ломаться, временами пропадали слух и зрение, случались провалы в памяти. Один раз Докучаев пытался покончить с собой. «Мы не знаем медицинского названия болезни, но нам кажется, что она – ни что иное, как крайняя форма переутомления», – считал Отоцкий[286].

Из-за приступов нервного истощения Докучаеву приходилось увольняться с занимаемых должностей, отказываться от намеченных проектов, но долгого бездействия он не выдерживал. Восстановив силы, тут же принимался за новые дела. «Жить, без дела, без интереса, страшно тяжело, дорогой…» – объяснял он одному из учеников[287]. Новые дела провоцировали очередной приступ неврастении.

Как учёный он вполне сознавал своё разрушение, и это стало настоящей трагедией: деградация сопровождалась мучительными самоанализом и самоказнением. Болезнь захлёстывала Докучаева валами: приступ, передышка, приступ, передышка.

Последняя передышка случилась в 1898 году, когда Докучаев опять попробовал сбежать от сумасшествия в тяжёлую работу. Он задумал большой цикл публичных лекций, которые предназначались главным образом для «сельских хозяев, уже имеющих, приблизительно, среднее образование, и желающих не столько расширить свои специальные сведения, сколько развить у себя вкус к точному сельскохозяйственному знанию»[288]

.

Докучаев составил обширную программу, договорился с лекторами, нашёл помещения, организовал продажу билетов и рекламу в газетах.

Полный курс включал в себя полторы сотни лекций и длился четыре месяца. Лекции читали два десятка специалистов по геологии, почвоведению, гидрологии, машиностроению, ботанике. Они рассказывали о зональном распределении растений, об изменениях климата, машиноведении, причинах погодных явлений.

Лекции шли каждый вечер по два часа и были платными. Полный курс стоил 30 рублей, за прослушивание одной лекции брали 50 копеек.

Проект вызвал большой интерес публики. Причину популярности журналисты видели в простой форме, которую выступающие сумели придать докладам. За четыре месяца лекции посетило 6269 человек, причём не только землевладельцев, но даже дам[289]

.

Лекции Амалицкого под общим названием «История земной коры» шли первыми. Он рассказывал землевладельцам про «формирование органического мира» и «филетическое значение ископаемых»[290].

Первую лекцию он посвятил изменениям земной коры и говорил про актуализм.

Вторая лекция, «Тектоника земной коры», была посвящена стратиграфии. Она давала представление о трансгрессии морей, о нормальном и нарушенном залегании горных пород, об «историческом значении пласта».

Третья, «Формирование органического мира», рассказывала об эволюции растений и животных, затрагивала вопросы зоогеографии.

Последняя, «История формирования земного рельефа», говорила о «первичных массивах и структурных линиях», о развитии северного и южного материков[291].