К оружию! К оружию!

Затем капрал осторожно отодвинул два стула. Сидеть здесь, не упираясь головой в потолок, можно было только на полу.

– Здесь мило, – сказала Ангва. – Очень… этнично.

– Я часто сюда захожу, – признался Моркоу. – Здесь хорошая еда. Она помогает мне помнить о корнях и не отрываться, так сказать, от земли.

– Да уж. Здесь это совсем не трудно, – ответила Ангва и рассмеялась.

– Прошу прощения?

– Ну… Я про то, что земля тут… так… близко… и все такое…

Она почувствовала, как раскрывается с каждым словом пропасть непонимания. Уровень шума вдруг снова упал.

– Ах да! – произнес Моркоу, пристально на нее глядя. – Забыл сказать. Здесь говорят на гномьем, а слушают на языке людей.

– Очень жаль…

Моркоу улыбнулся, после чего кивнул повару за стойкой и громко откашлялся.

– Кажется, у меня где-то были леденцы от кашля… – вспомнила Ангва.

– Я заказывал завтрак, – ответил Моркоу.

– Ты помнишь меню наизусть?

– Ну да. А еще оно записано на стене.

Ангва обернулась и посмотрела на то, что выглядело беспорядочными царапинами.

– Это яггский язык, – пояснил Моркоу. – Древнее поэтичное руническое письмо, истоки которого теряются в тумане времен, но считается, что его изобрели еще до появления богов.

– Ого! И что там написано?

В этот раз Моркоу действительно откашлялся, чтобы прочистить горло.

Салат, яйцо, бобы и крыса за 12 пенсов

Картофель, крыса и салат всего за 10 пенсов

Крыса с сыром плавленым 9 пенсов штука

Крыса и кетчуп 7 пенсов

За крысу с бобами всего 8 пенсов

Крыса 4 пенса

– А почему кетчуп стоит почти столько же, сколько крыса? – поинтересовалась Ангва.

– А ты когда-нибудь пробовала крысу без кетчупа? – вопросом на вопрос ответил Моркоу. – Так или иначе, но я заказал тебе гномий хлеб. Ты когда-нибудь ела гномий хлеб?

– Нет.

– Каждый должен попробовать его хотя бы раз в жизни, – убежденно произнес Моркоу. – Потому что одного раза обычно хватает, – добавил он [16].

Через три с половиной минуты после начала стремительного восхождения капитан Сэмюэль Ваймс (Ночная Стража), шатаясь и задыхаясь, одолевал последние ступеньки лестницы, ведущей на крышу городского оперного театра. С последним шагом его стошнило в ритме «аллегро-но-не-слишком».

Остановившись, он прислонился к стене, вяло помахав арбалетом перед собой.

На крыше никого не было. И ничего – кроме полос настила, тянувшегося вдоль всей крыши и жадно поглощавшего лучи утреннего солнца. Было уже так жарко, что не хотелось двигаться.

Почувствовав себя немного лучше, Ваймс приступил к обследованию дымоходов и световых окон. Довольно скоро он обнаружил минимум дюжину способов спуститься с крыши и тысячу мест, в которых можно было затаиться.

Отсюда хорошо просматривалась его комната. Если на то пошло, отсюда можно было заглянуть почти во все комнаты города.

Баллиста?.. Ну какая здесь может быть бал-листа!

Что ж. По крайней мере, имеются свидетели.

Он подошел к краю крыши и посмотрел вниз.

– Здрасте! – Он судорожно сглотнул. Земля виднелась шестью этажами ниже. Наверное, не стоило заглядывать за край после того, как только что опорожнил желудок. – Э-э… ты не могла бы подняться ко мне? – попросил он.

– Аверн огу!

Ваймс отступил на шаг. Заскрежетал камень, и через парапет тяжело перевалилась горгулья. Она двигалась как в дешевом мультфильме – заметными рывками.

Ваймс почти ничего не знал о горгульях. Моркоу рассказывал однажды, что это какая-то удивительная разновидность троллей, развивших симбиотические отношения с водосточными трубами. Моркоу восхищался тем, как горгульи ловили дождевую воду ушами и, пропустив через тонкие сита, изливали ртом. «Вероятно, это самая странная форма жизни во всем Плоском мире!» – думал Ваймс[17]. На зданиях, облюбованных горгульями, как правило, не селились птицы, и даже летучие мыши облетали их стороной.

– Как тебя зовут, подруга?

– Ариз-ад-од-авею.

Губы Ваймса зашевелились, когда он стал мысленно вставлять в слова звуки, недоступные существу, чей рот всегда открыт. «Карниз-над-Брод-авеню».

Идентификация личности горгульи (как и моллюсков, кстати) тесно связана с ее обычным местоположением.

– Итак, Карниз, – продолжил Ваймс, – ты знаешь, кто я?

– Эт, – угрюмо ответила горгулья.

Ваймс кивнул. «Она сидит здесь в любую погоду и фильтрует ушами мошкару», – подумал он. У таких существ не может быть пухлой записной книжки. Даже прыщи – и те чаще показываются на людях.

– Я капитан Ваймс из Ночной Стражи.

Горгулья приподняла огромные уши.

– О. Ы эф аспаина оркоу?

Этот вопрос Ваймс тоже понял без труда.

– Ты знаешь капрала Моркоу? – спросил он, моргнув.

– О-а. Сэ аю оркоу.

Ваймс фыркнул.

«Я вырос в этом городе, – подумал он. – Но когда иду по улицам, все недоумевают: «Кто этот мрачный тип?» А Моркоу здесь всего несколько месяцев, а его уже знают все. И он знает всех. И всем нравится. Меня бы это точно взбесило, не будь он таким приятным человеком».